Зачем звал, колдун? спросил он внезапно осипшим голосом.
Шаман не успел ответить, как вдруг, откуда-то из тени возникла фигура с головы до пола, закутанная в черный плащ. Странное создание: человек с длинным птичьим носом. Его макушку венчала квадратная шапочка, выдающая принадлежность к горным колдунам, а в руках он держал посох, унизанный кольцами. Существо склонило голову, а полы его плаща хлопнули за спиной, оказавшись огромными крыльями.
Мир тебе, о, храбрый Усинака! голос его соответствовал внешности, был хриплый и каркающий.
Это наш друг Содзо-бо, представил его ханкуль, царь ангу с Курамских гор.
С каких пор демоны стали нашими друзьями? хотелось спросить Усинаке, но он не спросил дерзить колдунам себе дороже, даже если ты верховный улим.
Ты спрашивал, зачем я тебя позвал? ханкуль, кряхтя, уселся на свой трон, и повозился, устраиваясь поудобней. Другим сесть он не предложил, да и некуда было, вот зачем
И он рассказал.
Несмотря на будничный тон сказанного, смысл его щелкнул словно кнут. Чего-то похожего Усинака и ожидал в самых мрачных предчувствиях. Несмотря на жар от очага, его сердце словно сжала ледяная рука.
Но это же война всех со всеми. Ты хочешь войны, старик?
Быть может, вопрос прозвучал излишне резко, но шаман не обратил на это внимания, раскуривая длинную трубку, украшенную перьями
Я давно уже не имею собственных желаний, назидательно молвил он, наконец. Я лишь уши, слышащие волю богов и голос, сообщающий ее вам. И было сказано: огненные сарканы не должны покинуть мест своего заточения во внутреннем кольце Хром-Минеса, ибо, вырвавшись на свободу, они снова захотят стать владыками Эрейны.
Ты, конечно, лучше разбираешься в желаниях богов, но зачем нам одновременно сориться ещё и с мунгирами? Им не нужны наши горы, а нам их долины. Чего нам делить?
Сами горы, может и не нужны, прокаркал царь ангу, но, нужно вот это, он протянул руку когтистой ладонью вверх и Усинака узрел в ней кусок тусклого белого металла. Они называют это, тиллит, что значит металл, хранящий магию. Они не умеют призывать духов, и всю магию берут из мест силы, а переносить ее можно лишь при помощи этого металла.
Так давайте отдадим этот металл, раз он им так нужен, нам он все равно без надобности! Это лучше, чем лить реки крови! Мунгиры сильны и многочисленны, в войне погибнут тысячи. Белый народ их восполнит, а у нас на место погибших некому будет встать.
Выслушай меня до конца, князь терпеливо произнес шаман. Понимаю, ты заботишься о жизнях нашего народа, и моя печаль о том же. Но напрасно ты думаешь, что у нас есть выбор. Мы с мунгирами, словно день и ночь не можем жить вместе. Цветной народ всегда исчезает с приходом белого, как утренний туман с рассветом. Но, даже если и захотим, сдаться и уйти мы не сможем. Мунгиры странствуют далеко от могил своих отцов, и делают это без всякой скорби, а их вера записана в толстых говорящих книгах, которые они всюду таскают с собой, чтобы не забыть. Для нас же прах предков является
святыней, места упокоения окружены уважением, а наша вера является наследием предков, видением шаманов, хранится в сердце народа и накрепко связана с нашей землей. Без нее мы ничто!
Но как же мы будем с ними воевать? продолжал упрямиться Усинака. Холод от сердца перетек в кончики пальцев, и он нервным движением протянул ладони к очагу. Кроме гордости надо иметь силу. Аккети было куда больше нас, а они проиграли все битвы и все их крепости разрушены. Ведь у мунгиров есть трубы, плюющие огнем, которые не остановит ни одна стена. А их маги
Самые сильные их колдуны пали в Битве Магов в Кольце Хром-Минеса, перебил его ханкуль, а те, кто остались, заперлись в своих башнях, продают амулеты и больше не вмешиваются в мирские дела. Помочь мунгирам они не захотят. А наши друзья ангу нам помогут. Пойдем я покажу тебе наше новое войско.
Серегин пожал плечами, мол, не его компетенция, обращайтесь за разъяснением в вышестоящие инстанции.
Ну, хорошо, генерал навис над картой Синайского полуострова, где предполагается переброска.
Где-то в районе «святой Екатерины», Серегин ткнул пальцем в топографическую отметку, точней сказать можно будет только на месте. «Живая карта».
Ага ничего не понимаю Румянцев сверлил полковника глазами, но тот оставался невозмутим, лишь развел руками сведения высшей секретности, пояснять не уполномочен.
Ладно, стал размышлять вслух Румянцев, вертолетом сейчас опасно евреи вздрючены после одиннадцатого июня могут сбить. Поедете по шоссе до Рас-Гариба, оттуда на лодке морем. Детали уточним походу. Согласую с египтянами, их агентура вас встретит на Синае. Свободны, полковник. Далее согласуйте через Белова.
Выехали рано утром, до наступления жары. По знакомой, мне с прошлой командировки, дороге Каир-Суэц ехали часа два. Миновав Суэц, свернули на юг. Слева открылся простор Суэцкого залива.
Стоял полный штиль и цвет воды, изумрудный у берега, с удалением менялся на бирюзовый. На восточном берегу залива на фоне безоблачного неба были четко видны силуэты Синайских гор.
Сразу же за Суэцем дорога прижималась к изгибистому берегу грядой отвесных скал. Махмет в обычном арабском стиле, несся, как подорванный и приходилось то и дело напоминать ему, чтоб сбавил прыть доехать хотелось живыми.