Уверены? прищурился на него Эд. Татуированный с достоинством кивнул.
И еще, капитан меч он не крал. Ты знаешь воров и лгунов я чувствую за крайну.
Я невольно поежился ничего себе, детектор лжи, ходячий. Может он, и мысли читать может?
Ну, что ж тон капитана заметно смягчился, теперь верю! Повезло тебе парень, что с нами аккети, а то не дожил бы до вечерних крайн. Я вообще-то добрый, при этих словах, его архаровцы подхалимски заржали, зря народ не трачу, но в этих краях, раз проявишь мягкость и сам сгинешь и людишки твои. Ну, рассказывай лишенец, где этот сын кулькаса, Хома?
Крику-то было, воплей радостно-истеричных. Невзирая на недовольство капитана Эда, которого тревожил шум, издаваемый пленниками колодца, Хома с Тишей не могли сдерживать своих чувств. Понять их было легко просидеть почти сутки в темноте и неведении, практически отчаявшись дождаться помощи так и свихнуться можно на радостях.
Как только улеглись страсти, капитан тут же устроил им допрос. Хоть и говорил, что верит чутью аккети (так назывался народ, к которому принадлежал Верцингеторинг), но не успокоился до тех пор, пока Хома слово в слово не подтвердил то, что перед тем рассказал я. Бородатые дружинники обнимали своего коллегу, похлопывали по плечу при этом, не забывая подначивать и отпускать шуточки по поводу его сидения в колодце.
Тиша жалась ко мне. По лицу девчонки, и до сих пор дрожащему голосу было видно, что довелось её пережить за последние часы.
Тебя все нет и нет в который раз говорила она, мы думали, что ты через пару крайн вернешься, а ты все не возвращаешься этот придурок, она мотнула головой в сторону Хомы, сразу стал говорить, что ты пропал, что съели тебя кулькасы мол, не зря Проклятые дырку заклятием от нечисти запечатали. Но, я ему, не верила, сказала, что если будет продолжать эту чушь нести, я ему бороду подпалю. Тогда только заткнулся. Как ты прошел-то? спрашивала она в сотый раз.
Я гладил девчонку по худенькой спине, по растрепанным волосам и в сотый раз повторял, что прошел нормально, просто путь был долгим и тяжелым, вот и задержался немного. Про зал с костями, схватку с призрачными монстрами у подземного озера и про то, что произошло со мной в щели, предпочел умолчать, избегая последующей волны расспросов.
Ну и вид у тебя Мак, наконец, сказала Тиша, будто ты с ханями в одной луже валялся.
Да, помыться точно не помешает. Высохнув, пещерная глина задубила одежду и противно стягивала кожу. Волосы на голове слиплись в грязное мочало, требовали мыла и расчески.
Родник показал мне один из дружинников, когда мы спустились к стоянке отряда. Среди других, этот доброхот выделялся богатырской статью ширина его квадратных плеч лишь немногим уступала росту эдакий шагающий комод.
Торво, бывший коваль, представился он. С расспросами не лез, молча стоял в сторонке. Фыркая, как тюлень, я долго смывал с себя грязь и глину, сетуя на отсутствие в этом мире хоть каких-нибудь моющих средств. Вода была ледяной, поэтому отмывала и отстирывала крайне неохотно. В конце концов, я посинел, замерз и бросил это бесполезное занятие. Тогда Торво приблизился ко мне и протянул большой кусок шерстяной ткани с дырой посредине, что-то вроде пончо.
От Лукана осталось, непонятно объяснил здоровяк и более ничего не сказав, ушел.
Спасибо! крикнул я ему в спину, но тот даже не обернулся.
Пожав плечами, я разложил свои мокрые шмотки на камнях для просушки, затем напялил на себя пончо и подпоясался, вытащенным из брюк ремнем. Стало теплее и сразу захотелось есть. И то сказать уже сутки крошки хлеба во рту не держал.
Тут прибежала Тиша.
Мак! Тебя там, этот капитан зовет, поговорить хочет.
Капитан Эд сидел перед едва тлеющим костерком в одиночестве. Дружинников и Верцингеторинга нигде не было видно, один Хома дрых неподалеку, завернувшись в какие-то тряпки.
На разведку услал, сообщил капитан, словно прочитав вопрос в моих глазах, А этот, он кивнул в сторону Хомы, ночью будет караулить. Раз вы говорите, Проклятые рядом, начеку надо быть, он приглашающе показал на место возле себя, а когда я сел, протянул нанизанный на двузубую вилку здоровый кусок жареного мяса. Разорвал круглую лепешку. Большую часть отдал мне, меньшую Тише. Ей же достался и второй кусок мяса. После чего, Эд повелительно махнул рукой, приказывая девчонке удалиться. Лицо Тиши выражало крайнюю степень недовольства, но спорить с самим капитаном городской дружины, нахальства у нее не достало. Отошла к камням и настороженно поглядывала оттуда.
Есть с вилки было непривычно, тем более что никаких других орудий, даже тарелки, мне не предложили. Но голод не тетка, и я, не обращая внимания на приличия, обжигаясь и давясь, в десять минут умял с полкило мяса.
Капитан все это время молчал, терпеливо ожидая, пока я наемся. И лишь когда, покончив с жарким, я шумно выглотал туесок воды, наконец, задал вопрос:
Кто вы Мак?
Я э-э наморщив лоб, я несколько минут старательно повторял рассказанную когда-то Тише версию, о том, что, дескать, он пришел с караваном из дальних мест, а из каких забыл, потому что упал с коня, стукнулся головой и частично потерял память.