Склон под нами был не совсем ровным выступы, карнизы, выбоины в камнях. По ним, точно по ступеням лестницы, мы и преодолели эту сотню метров. Обломки камней справа, прикрыли нас от озерца.
Присев за камнями и оглядевшись, мы, не разгибаясь, кинулись к той узкой расщелине, куда вели следы от возка. Бежать внаклонку пришлось еще метров двести. Сверху это расстояние не выглядело таким большим. Опять присели за кустами. Отдышались. Еще один рывок до следующих камней. До входа в ущелье осталось метров пятьдесят, когда Тиша, оглянувшись, ойкнула выродок крокодильего племени, оказывается, уже спешил к нам. Бежал, превращаясь на ходу, обратно, в полуволка-полуящерицу. Удлинялись чешуи, превращаясь в иглы короткие по бокам и стоящие гребнем по хребту, как у дикобраза. Морда принимала прежние очертания. Сверкнули загнутые клыки. Лапы подобрались под брюхо, туловище приподнялось над землей. При этом скорость бега бестии, стремительно нарастала. Времени мне хватило лишь на то, чтобы выхватить меч из ножен.
Тварь, резко затормозила, словно вид оружия, что-то ей напомнил. А может, просто подумала, что человечкам теперь некуда деться и можно подождать подмоги. Во всяком случае, теперь она не спешила. Не торопясь, двигалась к нам, волоча игольчатый хвост, и чуть раскачиваясь, из стороны в сторону, при каждом шаге. Размерами бестия не превосходила крупного волка. Она не рычала, а скорее стонала низко, гортанно. Иногда этот стон переходил в шипение, а потом снова возвращался к горловому звучанию.
Интересно, что страха опять не было, единственное, чего я опасался в этот момент чтоб ноги не поскользнулись на сыпучем щебне. Упадешь и конец, встать уже не успеешь!
Гончая все-таки атаковала. Я едва успел отследить ее стремительный рывок. Если бы мы стояли на жесткой земле, а не на сыпучих камнях, бросок, скорей всего, достиг бы цели. А так, она, попросту, не долетела до меня. И я успел рубануть. Скорее инстинктивно, чем надеясь на удачу. Попал! Лезвие точно по маслу, прошло сквозь плоть монстра. От неожиданности, я чуть не улетел головой вперед, еле удержавшись на ногах. Тварь, с разрубленной надвое мордой, шарахнулась назад, отскочила на несколько шагов. Шип-стон стал выше, слышнее, из раны текла-пузырилась какая-то коричневая жидкость. Но бестия, оказывается, и не думала издыхать рана, буквально на глазах затягивалась, срасталась, заполнялась новой плотью. На время регенерации гончая замерла на месте, как будто вслушиваясь в то, что происходит сейчас с ней.
Я получил короткую передышку. Еще десяток шагов к расщелине. И опять все внимание на ползучей твари, которая зарастила свою рану и снова двинулась за мной. Возможно, чуть ловчее, чем раньше. Словно, вместе с регенерацией, она как-то сумела перестроить свой организм, чтобы легче двигаться по камням. До расщелины осталось метров десять. Еще один выпад гончей, еще один взмах мечем. Неймется, получи! Но на этот раз клинок лишь скользнул по морде, обнажив всю челюсть с левой стороны. И опять гадина отскочила. Я понял она опасается второго удара. Очевидно, ее можно убить, только изрубив на куски. Снова короткая заминка, опять нарастает свежая плоть. И еще несколько шагов по рассыпающемуся каменному крошеву. Вход в ущелье еще ближе.
Я не особо представлял, что буду делать дальше, просто пятился и пятился, отступая от твари. Сколько там еще осталось метр, два, три?
Мак, в сторону! услышал я свистящий Тишин шепот и, шарахнувшись вправо, успел заметить пролетевший мимо оранжевый шарик. Секунду спустя шарик достиг занимавшейся самоисцелением гончей, и она вспыхнула как факел, завизжала, закрутилась на месте. Воспользовавшись моментом, я подскочил к ней, и от души рубанул мечом, разрубив поганку пополам. А потом для верности еще и башку отчекрыжил, внутренне удивляясь легкости с какой клинок рассекал плоть.
Тут меня ухватили за рубаху, и, буквально, втянули в ущелье.
Вовремя к ущелью уже спешили новые твари.
Непонятно как, но Тиша с Хомой ухитрились спихнуть вперед валун, почти перегородивший узкий проход. Навалившись все втроем, мы закрыли его окончательно.
Гончая на противоположной стороне обижено завыла, и я увидел, как она выгибается дугой, подтягивая задние ноги к передним и горбатя спину. Хома повис у меня на плечах, увлекая на землю. Едва успели. Сухо тренькнуло, отдавшись очередью сочных чмоков за спиной.
Бежим! шепот у дружинника, был свистящий, испуганный. Только ради неба, не поднимайся, гадина отравленные колючки мечет!
Не вставая с четверенек, под яростный вой гончих, мы резво помчались вглубь коридора, опасаясь получить в задницы следующую партию, этих самых, отравленных колючек.
Расщелина, поначалу узкая, местами не шире метра, постепенно расширялась, превращаясь в просторную галерею. В самом ее конце, действительно, был порог из трех ступеней. Хотя ступенями назвать их было сложно, каждая по полметра высотой, словно какой-то великан, уложил, одну на другую, три каменных плиты, а затем сдвинул их, как колоду карт. Тиша уже торчала наверху, бестолково заламывая руки. По её сумасшедшему взгляду я понял, что девчонка не понимает, для чего мы сюда приперлись, загнали себя в ловушку, из которой, уж точно, никакого выхода нет. За спиной грохнуло кажется, монстрам удалось сдвинуть валун в сторону.