Глава 5
Деревня догорала. Жарким, почти невидимым в свете солнца, огнем. Только струи горячего воздуха заставляли плясать хлопья пепла, да снопы искр, взлетали в небо, когда рушилась еще одна хижина. Никто даже не пытался тушить пожар.
Похоже, деревушка была покинута людьми, еще до того, как загорелся первый дом. Хорошо бы так! Потому что теперь здесь хозяйничали другие.
Это были не звери, в смысле, не животные, но и не люди, конечно. Нечто среднее между вставшим на задние лапы медведем и огромной, донельзя лохматой обезьяной. Хотя морда все же не обезьянья хищная клыкастая, больше смахивала на медвежью, только короче. Зломогучие нелюди, с непропорционально широкими плечами и длинными мощными руками, двигались довольно проворно для своих размеров.
Они с непонятным упорством, шарили по дворам, вытаскивая, из еще не охваченных пламенем домов, немудрящий скарб. Не ради поживы, или какой-нибудь корысти, а просто для того, чтобы тут же на улице все разломать и разорвать. Мне была видна только часть деревни несколько стоящих около леса домов, дальше единственная деревенская улица ныряла под горку и взбиралась уже на противоположный холм. Но и того, что видел, было достаточно летали перья из вспоротых подушек, валялись осколки разбитой посуды, обломки лавок и столов. Непонятно было, к чему этот бессмысленный и беспощадный труд, и без того ведь все сгорит? Потрясенный, я наблюдал, как один из громил-мародеров, ловко ухватив, метавшуюся по двору курицу, разорвал ее за ноги пополам, но жрать не стал, просто отшвырнул в сторону еще дергающиеся обрывки.
«Как тузик грелку» всплыла в голове
старая фраза. Фраза из моего мира. Куда меня к шайтанам занесло? Ведь предупреждал Абдулла!
Раздался оглушительный треск увлекшиеся дуроломы сломали очередной сарай. Издали хоровой хрюкающе-рычащий рев и двинули прочь, через огород, топча грядки и с ходу опрокинув забор.
По мере того, как объектов для разрушения становилось все меньше, погромщики теряли интерес к своему чудовищному труду, а может просто устали и бессмысленно кружили по разоренной деревне.
Пара косматых уродов зачарованно наблюдала за огнем, быстро пожиравшим рядом стоящие дома. Мне даже стало интересно, хватит ли им тупости, подойти поближе и ухитриться сгореть вместе с остатками жилищ. С грохотом, взметнув тучу искр и клубы черного дыма, обрушилась крыша одного из домов. Монстры, отпрянув от волны жара, переглянулись и резво, словно кто-то их позвал, направились к окраине поселка. Прямо туда, где я, прятался в кустах.
Бляха-муха, неужели засекли? Все природное и первобытное во мне, настойчиво требовало дать деру. Но в моей голове случайно встретились и объединились две мысли. Во-первых, если пошевелюсь, заметят точно, а во-вторых, скорей всего, они не по мою душу. Идут ко мне, но смотрят явно, куда поверх.
И точно. На взгорке за околицей села появился всадник. Еще секунду назад там никого не было выскочил, как черт из табакерки.
Я четко видел его тонкий темный силуэт на фоне пожара. Торопливый огонь уже добрался до другого края деревеньки и хозяйничал теперь на склоне противоположного холма, расползаясь как, чудовищная язва.
Как всякий военный, я не чужд милосердия и даже почувствовал мимолетное желание, предупредить дурака, чтоб драпал отсюда без оглядки, пока не разорвали на лоскутки на тряпочки, как ту курицу, но чувство самосохранения внутри вопило благим матом: остановись, замри это враг!
Я не знал, почему так решил, но послушался. Еще сильнее вжался в нагретые солнцем камни. Что-то не так в этом, невесть откуда взявшемся, всаднике. Через секунду стало понятно. Зверь, на котором тот сидел, лишь на первый, невнимательный взгляд, напоминал коня. Туловище и шея лошадиные, морда, вроде бы тоже, но вот стройные мускулистые ноги заканчивались не копытом, а тремя чешуйчатыми пальцами, похожими на птичьи. Я с омерзением наблюдал, как этот «конь», подняв ногу к самой морде, начал выкусывать между когтистых пальцев. Оскаленная передняя губа показала, что зубки у него тоже не лошадиные. Клыки сантиметра четыре. К слову сказать, никакой сбруи узды или поводьев на «коняшке» не было. Лишь тонкий повод, легко завязанный вокруг шеи. И сидел всадник без седла, согнув в коленях ноги и высоко упершись пятками в бока животного. Он поднял руку, поднеся к губам странный инструмент, напоминавший своим видом, скрученную в узел флейту. Щеки наездника надулись, впору было ожидать от корявого «горна», какого-то особо мерзкого звука, вроде того, которым в училище объявляли побудку. Но было тихо, только трещал в отдалении огонь, дожирая дома-близнецы. Ультразвук что ли? Всадник убрал свой «горн» в сумку на поясе и спрыгнул с «коня». Освобожденная тварюга радостно всхрапнув, встряхнулась всем телом словно вышедшая из воды собака.
Монстры приближались, бодро топая косолапыми раскоряками через небольшое поле. В их облике не было ничего угрожающего. Кажется, даже улыбались, если только у кого-то достанет проницательности ассоциировать с улыбкой жуткий оскал на хищных мордах. Я увидел, что из нижней, скрытой части деревушки, спешат к окраине другие страхолюдины.