На вопрос, из чего сие чудо выковано, только щурился хитро, как Ленин и грозил пальцем, ссылаясь на секретность.
После исчезновения дяди Марка, этот меч, как и всю остальную оружейную коллекцию у нас реквизировали и вот теперь спустя много лет, он вновь оказался у меня в руках. Чудны дела твои, господи!
Я сидел и припоминал, что иногда дядя заводил с нами странные разговоры, словно очень иносказательно пытался передать какую-то информацию. Одни его «сказки» чего стоили! Сашка сама выдумщица и фантазерка, верила всему, что он рассказывал, и слушала, открыв рот. Я же воспринимал эти рассказы скептически, зато к практическим занятиям относился с энтузиазмом. К примеру, как правильно седлать лошадь, основам фехтования, стрельбе из лука и пращи, и тому подобным, интересным каждому мальчишке, вещам.
Дядя исповедовал теорию, согласно которой совершенному бойцу оружие не нужно он сам оружие. Но делал из нее неожиданный вывод: поскольку, таких один на миллион, гораздо актуальней иметь совершенное оружие, которое сделает выдающимся любого бойца. Интересно, что понятие «совершенное» распространялось только на холодное оружие. Огнестрельное он презирал, заявляя, что оно будет совершенно бесполезным, когда дойдет до настоящего дела. Этого я никогда не понимал. Нет, мне нравились мечи и кинжалы, но чего они будут стоить против самого обычного «калаша»?
Интересно, как меня воспримут местные жители? Явится к ним этакий молодец, в полевом пустынном камуфляже, неизвестной принадлежности и без знаков различия. На ногах желтые армейские ботинки натовского образца, на голове желтый же берет, а на спине самурайский меч в черных лакированных ножнах. Интересное сочетание.
Ну, вот там и разберемся. Приняв решение, почувствовал себя гораздо уверенней. Есть цель, ее надо достичь. Это по-военному просто и понятно. Последний раз кинул взгляд на транзитный грот. Кофр решил оставить, чтоб не тащить лишнюю тяжесть. Закинул перевязь с мечом за спину, и пошёл к обрыву.
Цепляясь за кусты и ветви деревьев, иногда даже на четвереньках или на «пятой точке» сумел благополучно выбраться на более пологий склон. Дальше уже можно было идти относительно спокойно, если не считать за серьезные препятствия лесную чащу и громадные осколки скал. Встречались и более значительные преграды. Ровная, вроде бы, земля, буквально под ногами разверзалась узкими щелями-оврагами перебраться через которые, без
специального снаряжения, было невозможно. Приходилось разворачиваться, возвращаться назад и идти в обход.
После трехчасового марш-броска по пересеченной местности, я основательно выдохся, а деревня все не показывалась. Хотя карта говорила, что двигаюсь в нужном направлении, утешало это мало болели натруженные ноги, голова раскалывалась от жары и усталости, во рту пересохло, а перед глазами все кружилось и плыло в зелено-золотом мареве. Солнце торчало над самой головой и нещадно жгло, легкая, точно цыплячий пух, зелень на деревьях не давала желанной тени. Прохладный ветер от ледников не добирался до дна долины.
Наконец, выбрался к шумливому горному ручейку. Вода тонкой струйкой прыгала с высокого обрыва, и с шумом разбивалась на камнях, рассыпаясь во все стороны радужными брызгами. Я долго ловил в ладони эту невесомую водную пыль, кое-как смочил горло и обтер лицо. Стало чуть легче. Желания идти дальше не было совершенно никакого. Хотелось посидеть около водопадика отдохнуть хоть пару часиков. Я поднял глаза к небу. Нет, оставаться не вариант солнце явственно пошло на вторую половину дня, разворачиваясь за горы. Ночевать в незнакомом лесу ну его к лешему!
С трудом, оторвав зад от такого удобного плоского камня, я двинулся дальше, напевая для бодрости: «И снег и ветер, и звезд ночной полет. Тебя мое сердце в тревожную даль зовет!»
Преодолев очередной, бессчетный подъем, я оказался на более-менее открытом месте и с этой «смотровой площадки» еще раз обозрел окрестности. Сердце радостно встрепенулось на востоке, там, куда лежал мой путь, поднимались несколько столбов дыма. Сильный ветер сносил их в сторону, и они стелились над самым лесом, отчего и не были видны снизу. Предположив, что дыма без огня не бывает, а там, где огонь там и люди, я поспешил вниз.
Тем не менее пришлось тащиться по лесу еще с час, прежде чем под ногами, пошла наконец, ровная земля. Я прибавил ходу, и, миновав густые кусты, неожиданно вышел на невысокий уступ.
Примерно в метре, начиналась, расчищенная от деревьев, полоса земли, а дальше шло вскопанное поле. Черная земля парила на солнце, а за полем, огороженные плетеным забором, стояли невысокие строения то ли сараи, то ли бани. Была видна и часть дороги с заросшего лесом склона холма, спускалась наезженная колея. Она выводила прямо к воротам. Вернее, это раньше их можно было назвать воротами, а сейчас, одна створка была сорвана и валялась на земле, а вторая криво висела на одной петле.Я остановился, высматривая, где лучше спуститься и добраться до дороги. В этот момент рухнула стена одного из сараев, в свою очередь, проломив плетень, и на поле выбралось чудовище.