Нахмурившись, Линь читал документы.
Я должен умереть?
Вы арестованы и вернетесь в свое поместье, где будете ждать решения императора.
Это награда за то, что я выполнял его распоряжения? с горечью спросил Линь.
За превышение данных вам полномочий.
Вы так думаете? Ну что же, теперь ваша очередь получать указания, Баррингтон. Посмотрим, как отблагодарят вас за их выполнение.
Линь был раздавлен. Но Мартин думал уже только о том, что ему предстояло сделать. Он навестил английских заключенных и ужаснулся. Условия, в которых они находились, с приходом зимних дождей резко ухудшились; одежда превратилась в лохмотья, они были истощены и обессилены; некоторых сразила лихорадка.
Мартин распорядился перевести их из камеры во дворец вице-императора, где они помылись и получили приличную одежду. Затем он вызвал к себе Джосиа Барнса.
У вас есть какие-нибудь вести, из Макао?
Только слухи. Барнс натерпелся лиха наравне с другими и с трудом сдерживал дрожь в руках. Почему вы это делаете?
А что, не надо? Я теперь здесь командую.
Но вы нас не освободите?
Мне запретил император. Но вы будете освобождены независимо от исхода войны.
Мартин рассказал ему об ультиматуме англичан и об ответе маньчжуров.
Боже мой, пробормотал Барнс, и вы говорите «независимо от исхода»?
Если победят англичане, вы свободны. Если они потерпят поражение, его величество непременно прикажет вас выпустить. Ему не откажешь ни в справедливости, ни в милосердии; просто он не любит, когда его пытаются запугать.
И вы уверены в победе?
Напротив, я не сомневаюсь в том, что меня разобьют.
А вы человек с характером, мистер Баррингтон.
Я хотел бы иметь еще кое-что, сэр. И Мартин рассказал ему о том, что произошло в Макао.
Наверное, между характером и нахальством не такая уж большая разница. Барнс провел рукой по свежевыбритой щеке. Или я ставлю под угрозу свою жизнь, утверждая это?
Значит, вы считаете, что я не достоин руки вашей дочери?
Вы изменник и сын пирата, который собирается сражаться против собственного народа.
Я пытаюсь покончить с преступной торговлей, которая не делает чести вашему народу, сэр, ощетинился Мартин.
Ввоз опиума это дело, которое одобрено британским парламентом, заявил Барнс.
А что, британский парламент является высшим судией, решающим, что правильно и что неправильно на всем земном шаре? В этом случае он чудовищно не прав, а вот китайцы поступают правильно, препятствуя пагубной торговле. Я достаточно осведомлен и понимаю, что Королевский военный флот может легко расправиться с нами, но всей душой надеюсь ошибиться.
И вы хотите жениться на моей дочери!
Разве не можем мы расходиться в политике и все-таки оставаться друзьями?
Барнс ответил холодным взглядом.
Сомневаюсь, что это возможно, Баррингтон. А теперь, наверное, вам пора вернуться к вашим темным делам.
Мартин отослал Барнса в его комнату. Он был рассержен, так как надеялся, что Барнс хотя бы поймет его положение. Придется все решать им двоим ему самому и Кэтрин.
В любом случае он должен вернуться в устье реки и начать собирать корабли, обучать их команды. В Кантоне насчитывалось всего несколько пригодных к бою джонок; в его
распоряжении находились также два корабля, захваченных у англичан, но совершенно не было времени подготовить китайских матросов для управления такими судами, поэтому пришлось ограничиться снятием с них пушек, пороха и ядер.
К этому времени цели его пребывания в Кантоне и его полномочия стали известны всем, никто не смел противиться приказу о переходе в подчинение Мартину, но покорялись ему с неохотой. Он не испытывал никакой уверенности в том, что они будут сражаться по-настоящему, когда настанет час. Но эти джонки составляли пока весь его флот, и Мартин велел им следовать за «Королевой Янцзы», когда на следующее утро отплыл из Кантона.
Накануне вечером он ужинал с Адрианом в кормовой каюте, и Канцзюй объявил, что кое-кто хочет видеть Мартина.
Тот самый парень, с пренебрежением заметил старпом, который потащил вас в опиумный притон и из-за которого начались все неприятности.
Хун Сюцюань! Мартин поспешил к двери. Входите же, Хун.
Молодой человек явно сдал со времени их последней встречи: одежда поизносилась, растрепанная шевелюра поредела, взгляд стал одичалым. Уж не поддался ли сам Хун опиумному соблазну?
Я слышал, у вас неприятности? спросил Мартин.
У меня все хорошо. Хун посмотрел на Адриана.
Мой брат, вице-адмирал, представил Мартин.
Вы служите маньчжурам, резким тоном сказал Хун.
Мы всегда служили маньчжурам.
Я хотел бы поговорить с вами наедине, Баррингтон.
Этот паршивец снова мутит воду, возмутился Канцзюй.
Оставьте нас, велел Мартин, и ты тоже, Адриан, будь так добр.
Адриан хотел возразить, но передумал и вышел, закрыв за собой дверь.
Немного вина? предложил Мартин.
Крепкие напитки это утеха дьявола, процедил Хун. После болезни он стал еще ершистей.
Мартин налил себе рисового вина.
О чем вы хотели со мной поговорить? Он сел, и Хун тут же последовал его примеру.
Я слышал, что назревает война между маньчжурами и англичанами и вы встали на сторону маньчжуров?