Ты? Да ты совсем измучил сиделок, усмехнулся кто-то на соседней койке. Видели бы вы, как он их задирает, мисс.
Они ничего нам не позволяют, объяснил Робби. Говорят, что нужна дисциплина. Как в армии. Возражения не принимаются.
Вас выпускают на улицу? спросила она.
За территорию? Нет, что вы! Но мне нужно ходить. Подайте мне костыли. Говорят, что через несколько дней я смогу обходиться без них.
Эмили выполнила его просьбу, и они пошли по длинному коридору.
Какой огромный госпиталь, заметила Эмили, столько зданий.
Его построили так нарочно, и все здания стоят далеко друг от друга, чтобы инфекционные болезни не распространялись. Очень современное место.
Ей пришлось помогать ему на лестнице, и вскоре они оказались на лужайке. Над головой у них вопили чайки, в воздухе чувствовался запах моря. Далеко впереди Эмили заметила блеск голубой воды.
Красивое место, сказала она. Я понимаю, почему люди здесь выздоравливают.
Я так до сих пор и не видел моря, заметил он. Я же всю жизнь прожил посреди континента. Но я достаточно полюбовался им сверху. Может быть, потом мне разрешат уходить подальше, и мы сможем съездить на мыс или на пляж.
Это было бы чудесно. Я сама очень люблю море. Мы живем всего в шести милях от Торки, но редко бываем на пляже. Моя мать ненавидит песок.
Господи. Он рассмеялся. Моя родина пришлась бы ей не по вкусу. Там повсюду лежит красный песок. Поддерживать чистоту очень тяжело. Но матушка хорошо справляется.
Наверное, она очень тяжело работает.
У нее есть служанка и парочка девчонок из або.
Або?
Аборигены. Коренное население. Они отличные работницы, а их мужья ходят за скотом.
Они остановились у скамейки, сели бок о бок. Робби взял ее за руку.
Робби! воскликнула она. Увидят же!
А мне плевать. Вы моя девушка. Он посмотрел на нее. Вы ведь моя девушка?
Разумеется.
Улыбаясь ему, она страшно волновалась. Он сам предупреждал ее, чтобы она не слишком увлекалась. Что он имел в виду? Он хочет, чтобы она была его девушкой, или предлагает что-то еще? Да и какая разница? Она сидела рядом с ним, он держал ее за руку, и ей было хорошо.
Эмили навещала его по воскресеньям еще два раза. Каждый раз она замечала, что он выглядит намного лучше, и с тяжелым сердцем понимала, что скоро его выпишут из госпиталя. Когда к нему вернулись силы, ему разрешили выходить за территорию, и теперь они гуляли по городу, а потом отправились на мыс, где наблюдали за военными кораблями, заходившими в гавань. Резкий соленый ветер бил в лицо. В темно-синем море белели барашки.
Отличное место, чтобы выстроить здесь дом, вздохнула она. Представьте, как здорово каждое утро открывать ставни и наслаждаться видом.
Робби молчал по дороге домой, и Эмили поняла, что вела себе нетактично. Он собирался вернуться в Австралию, на пыльную ферму вдали от океана, и ей предстояло решить, бросит ли она все, чтобы последовать за ним, если он предложит, разумеется.
Приближалось окончание обучения. Кое-кто из девушек научился доить коров, но остальные не могли выжать ни капли. У Мод были такие грубые руки, что самые смирные
ее.
Вы в порядке? спросила Эмили. Вам не слишком тяжело? Если да, мы можем сказать мисс Фостер-Блейк.
Все хорошо, отказалась миссис Энсон. Просто не привыкла к такой работе. Как и вы. Но я не сдамся. Мой муж наверняка чувствовал себя точно так же, когда его учили в армии. Я делаю это в память о нем.
Эмили подумала, что та очень храбрая. Они все храбрые. На следующее утро они проснулись, заслышав, как дождь барабанит по крыше.
Посмотрите-ка, сказала Морин, прямо как в Ирландии.
Алиса с отвращением фыркнула:
Ты единственный человек в мире, который любит дождь.
И вовсе не люблю. Просто скучаю по дому.
Мисс, нам же не придется работать в такую погоду? спросила Дейзи.
Телега уже ждет, ответила Эмили. Зато у нас есть макинтоши. Она пыталась говорить бодро, но чувствовала себя такой же потерянной, как и все.
Поле превратилось в озеро грязи. Они выбирали картошку заледеневшими пальцами, а дождь хлестал в лицо. Когда наступил обеденный час, они забились в амбар и с благодарностью выпили чай, приготовленный женой фермера. Та понимающе смотрела на них.
Что, непросто вам? спросила она. К деревенской работе нужно привыкнуть. Когда выйдет солнце, будет попроще.
Они с жадностью набросились на огромные куски хлеба с сыром и маринованные овощи, а потом снова вышли под дождь. После нескольких часов тяжелого труда, когда Эмили в очередной раз брела к краю поля опустошить корзинку, она поскользнулась в грязи и чуть не свалилась. Она так старалась не упасть, что смотрела только себе под ноги. Когда она подняла взгляд, то увидела двух человек под зонтиками, смотревших на нее.
Эмили! Голос матери разнесся по всему полю. Посмотри на себя! Какой позор! Ты вся в грязи и таскаешь картофель, как простая крестьянка. Если бы тебя видели мои родители! Немедленно поставь корзинку и подойди к нам.
Я занята, мама, сказала Эмили, поставив корзину на стол, и не могу уйти. Я отвечаю за своих девушек.