Заскучала? спросил Владимир и присел рядом. Сейчас я тебя развеселю.
Мне сегодня приснилось, как ты меня в глаза целуешь, сказала Лариса с грустью. Это к разлуке. Ты меня скоро бросишь, да?
Владимир едва не выронил поднос на ее обнаженное тело.
С чего ты взяла?! фальшиво возмутился он. Таких женщин как ты не бросают. В командировку еду, это да. Недельки на две.
Куда?
В Екатеринбург. Учиться на старости лет посылают.
Она повеселела. Изогнулась кошкой на постели и сказала игриво:
Уедешь, заведешь себе какую-нибудь
Лариса, перестань, мучаясь от лжи, взмолился Владимир, никто, кроме тебя, мне не нужен.
Ты знаешь, Володечка, за что я тебя люблю?
За что?
За то, что когда ты меня целуешь вот сюда, Лариса чуть раздвинула ноги и коснулась живота повыше курчавых волосков, глаза у тебя становятся влажными от нежности.
Он грохнул поднос на пол и бросился к ней.
Лариса ушла от него поздно вечером. Долго красилась в прихожей, наводя глянец на припухшие от поцелуев губы, морщилась, расчесывая сбитые в ком волосы.
Ты когда уезжаешь?
В понедельник.
Через три дня Мы уже не увидимся до отъезда?
Нет, скорее всего. Надо собраться, то да се. Мама просила помочь по хозяйству.
Две недели, закатила глаза Лариса. Я не вынесу.
Владимир ласково обнял ее.
Но ведь я вернусь, сказал он, чувствуя себя предателем.
Лариса вышла в пахнувшую летом темноту, постояла секунду и, достав из сумочки два телефонных жетона, свернула в проулок.
Металлический диск номеронабирателя как в замедленном кино отсчитал
положенное количество импульсов. В трубке раздался приятный женский голос:
Квартира Скобелевых. Слушаю вас.
На лице Ларисы отразилось смущение.
Простите, пожалуйста, кажется, я ошиблась номером.
Ничего страшного.
Надавив на рычажок, Лариса набрала этот же номер вторично. В трубке коротко пикнуло.
Здравствуй, Аллочка, сказала Лариса в тишину, я письмо получила позавчера, от мамы. Пишет, что очень болеет и просит приехать к ней. Я тебя очень прошу, сестренка, съезди к старушке. Я не смогу. С билетами сейчас запросто, поэтому возьми с понедельника. В остальном все в порядке. Копошусь на кухне, Гена на прежнем месте в этой же должности. До повышения ему как до Камчатки.
Она положила трубку и застучала каблучками в сторону своего дома.
Семья Скобелевых муж, жена и их маленькая дочка не подозревая о болезни бедной старой мамочки, продолжала мирно смотреть телевизор. Милый Ларисин голос, переключившись в ГТС от одного абонента к другому, прервался в распределительном шкафу на углу улиц Орской и Либкнехта. Укрепленный за изгибом металлической планки диктофон размером с коробок спичек, пропустив первый звонок, с приходом второго переключил линию на себя и записал для Аллочки сообщение ее сестры.
«Аллочка» появилась у распредшкафа в восемь утра. Редкая толпа граждан, выглядывая из-за далекого поворота желанный трамвай 6, не обратила внимания на чернявого молодого мужчину с монтерской сумкой на плече. Поковыряв в отверстии ключом с трехгранным вырезом, он для вида потыкал «крокодилами» в клеммы, одной рукой прижал трубку с диском посередине к уху, а другой рукой искусно извлек диктофон. Потом с брезгливо-скучающей миной подневольного работяги захлопнул шкаф, сложил инструмент в сумку и потопал прочь. В ближайшем подъезде он спрятал сумку в целлофановый пакет, натянул ветровку и, приоткрыв дверь подъезда, стал ждать.
Время было выбрано удачно. Отпускники, домохозяйки и просто лентяи еще не проснулись, а простые российские труженики уже пахали за станками и письменными столами. Чернявый дождался, когда из-за угла показался трамвай, выбежал из подъезда и вскочил в салон.
Он дважды, следуя инструкции, поменял транспорт, пересек пустынную стройку-долгостройку и через час в квартире на окраине города извлек из диктофона микрокассету.
Сообщение Ларисы произвело на «Аллочку» должное впечатление. Чернявый немедленно начал действовать.
Первым делом он налил из литровой банки с этикеткой «Серная кислота. Для бытовых нужд» жидкость в эмалированную чашку и, прослушав еще несколько раз запись, бросил туда микрокассету, которая через пять минут исчезла, окрасив содержимое в коричневый цвет. Потом достал из шкафа «NOTEBOOK» и стал заполнять его экран единичками и нулями. Через час чернявый подключил к компьютеру программатор, вставил в панельку микросхему со стеклянным окошечком на корпусе и скачал на нее информацию. Завернув микросхему в станиолевую бумажку, он бережно положил ее в карман рубашки и только тогда со сладким стоном разогнул ноющую спину.
О! Мать твою!
Времени до 15.00 оставалось не так много. Чернявый взял газету бесплатных объявлений и, прочитав призыв фирмы «Наташа»:
Менэ блондынку. Наташу. На тры часа.
В 14.30 мимо поста ГАИ на выезде из Чернявинска проследовала белая, в меру грязная, в меру потрепанная «девяносто девятая». Сержант, тормознувший машину, получил законный стольник и махнул жезлом проезжай.
Таких можно не досматривать, объяснил он подошедшему верзиле-омоновцу, чистые. Трахаться на Карповы пруды поехали. Видел телку?