С трудом справляясь с нескладными для его языка английскими словами, Мбулу пересказал все, что велел Чака. И даже передал рисованную карту грубую и вместе с тем удивительно точную.
У англичан появился новый главнокомандующий, большой генерал, очень большой Робертс. (Бота переглянулся с Мейером; новостью для них это не было: еще вчера они говорили о «большом генерале»; фельдмаршал Фредерик Робертс действительно имел немалый опыт военных операций в Южной Африке и в Индии, где он командовал британскими войсками.) Робертс привез много новых английских солдат. Чака сказал: к Буллеру пришли пять батальонов и три батареи из пятой дивизии. Еще к нему пришли большие тяжелые пушки. Робертс велит Буллеру снова наступать. Только теперь англичане
схитрят; Чака сказал: большие пушки будут сильно и много стрелять из-за укрытий здесь, с фронта, а колонны солдат пойдут на запад, к Верхней Тугеле и Вентеру, где гора Спионкоп, и там ударят и прорвутся в Ледисмит. Чака сказал: так Буллер сделает совсем скоро, надо торопиться
Сведения были важные. Чака оказывал бурам серьезную услугу. Бота встал.
Спасибо тебе и твоему индуну. Ты получишь подарки. Господа, легонько повел он темной бровью на Терона и Петра, займитесь гостем, мы с Мейером скоро
Они пошли в соседнюю палатку.
Если этот кафр не врет, сказал Бота, развертывая карту, нам необходимо удлинить свои позиции к западу. А если он подослан с провокационной целью? Мы растянем позиции, перебросим часть войск к верхнему течению Тугелы, а Буллер ударит здесь, в наш центр. Что вы скажете, Лука?
Мейер быстро глянул на командующего из-под лохматой шапки волос:
Все может быть, Луис. Надо доложить Жуберу. У главнокомандующего есть резервы, и, в конце концов, несет ответственность он, пусть и распоряжается. Что касается моего личного мнения, я бы позиции удлинил. Здесь, у Колензо, Буллер уже пообжегся, пора ему менять тактику. А там, у Спионкопа, он и верно может проскочить, если мы прозеваем. Конечно, и здесь фронт оголять нельзя.
Бота усмехнулся:
И так плохо, и так нехорошо. Он привычно огладил бородку тонкими длинными пальцами. Ладно. Я сейчас же составлю донесение Жуберу. А вы позаботьтесь о лазутчике. Надо одарить его чем-нибудь и обязательно послать подарок этому Чаке. Громкое, кстати, имя, а? Какую-нибудь там винтовку получше, коня в случае чего, скажет, что добыл в бою. И не давайте кафру шпионить в нашем лагере. Пусть ест и пьет, а поближе к ночи спровадьте его на ту сторону.
2
Обходный маневр на запад английский командующий Натальским фронтом Буллер поручил генералу Уоррену. Выйдя к Тугеле вблизи Спионкопа, англичане со штурмом не торопились. Небольшие группы солдат-негров тщательно разведывали броды. Им хорошо помогал густой прибрежный лес.
Спионкоп возвышался между Тугелой и ее левым, северным притоком Вентером. Двуглавая вершина могучей горы господствовала над всей окрестностью. Уоррен, как и Буллер, считал, что это верный ключ к Ледисмиту.
Буры каким-то образом разгадали маневр: за день до наступления на пустынных до того высотах появились бурские стрелки. Правда, разведка сообщала, что их немного. Уоррен, однако, на сведения разведки полагался не очень: эти мужланы умеют отлично маскироваться.
Весь день 19 января артиллерия била по Спионкопу, а в ночь на 20-е два пехотных полка, перейдя Тугелу, двинулись на штурм.
Было темно и душно. Шли молча, густыми, плотными рядами. Склон становился круче, лес остался позади. Кто-то охнул и выругался, с тупым шумом покатился камень. Почти сразу сверху ударили выстрелы.
Не бойся, ребята, быстрей! сдавленно крикнул лейтенант Гловер и растерянно оглянулся: никого не увидишь в ночной сумятице.
Это был его первый бой, и лейтенант изо всех сил старался храбриться. Лишь несколько дней назад он прибыл в Дурбан, затем добрался до Тугелы и получил назначение в бригаду генерала Вудгейта.
Пули свистели свирепо и страшно. Они пригибали к земле, хотелось упасть и вжаться в камни.
О, как проклинал сейчас Генри Гловер свое несчастное решение посвятить себя ратной карьере! Зачем спокойную, привычно скучноватую жизнь в родовом имении под ласковой опекой матушки он сменил на военный колледж в Санхерсте?
Вперед, вперед, пули ночью слепые! совсем близко от себя услышал он хрипловатый голос капитана Вальтера Окклива.
Ему показалось, будто этот бравый вояка и во тьме разглядел, что творится с ним. Пули все свистели, и, казалось, над самой головой. Неужели буры ухитрились заметить лейтенанта? Тонким, срывающимся голосом Гловер закричал:
Да здравствует королева! Пусть знает Вальтер Окклив, как бесстрашно погибал за ее величество молодой его друг.
Пули свистели, но капитан был прав: ночная атака лишила буров очень важного преимущества меткости. И все же они были страшными, эти взвизгивающие комочки металла, слепо несущие смерть. Слепую смерть. «Слепую, слепую» Гловер и не замечал, что горячечно твердит одно и то же слово.
Он споткнулся о что-то мягкое. Рука наткнулась на теплую липкую жижу. Раненый хрипел и бился. Гловер с отвращением отдернул руку, ноги у него подгибались. Где-то что-то кричал Окклив. Или кто-то другой. Стреляли и сверху, и снизу. Гловер бросился бежать, не зная куда Снизу, от Тугелы, ударили пушки. Он упал и сильно ушибся о камень. Сердце бешено стучало, тело била дрожь. Пусть они идут, ползут, карабкаются, пусть