Армией не армией, а батальоном вполне!.. Давай-ка, старина, плеснем еще за удачу. Сама она, эта продажная сука, не придет ее надо вырывать у жизни.
Петр тихо пятился. Так вот каков ты, Якоб Мор! Старика Бозе заманить сюда, а самому захватить его рудник? Мор сам и придумал, наверное, всю эту потеху с экспедицией. Теперь-то ясно, почему его не огорчает, что золота здесь так мало.
Громко хрустнула под ногой сухая ветка. Петр замер, но тут же, не боясь уже шума, прямиком двинулся к англичанам.
О, Питер! Садитесь к нам.
Налей, налей этому русскому парню, Якоб.
Петр сел.
Я по делу, Марстон. Вы думаете ночевать здесь?
А почему бы нет? Мне здесь вполне по душе.
Петр все еще прикидывал, как лучше вытурить солдат из лагеря.
Я вам скажу прямо, Марстон: не советовал бы ночевать здесь. Неграм, по-моему, не очень нравится, что вы тут.
Хо-хо! Вы что, думаете, солдаты ее величества станут считаться с тем, что нравится и что не нравится черномазым? Плевали мы на них!
Не советовал бы
Да ты что за советчик такой? Мне советчики не нужны.
«Дурак ты, сержант ее величества! с неприязнью подумал Петр. Достаточно одного моего слова и ты будешь корчиться с отравленной стрелой в боку». Но тут же Петр отмахнулся от этой подленькой мысли. Просто он сказал:
Я о вас же забочусь, Марстон.
Заботься лучше о своей бабушке! заорал сержант.
Господа попытался вставить слово Мор, но этим только подлил масла в огонь.
Я сам позабочусь о себе! бушевал Марстон. Мои солдаты позаботятся обо мне! Может, кто-нибудь здесь хочет отведать английских пуль? Мы накормим досыта!
И
тут раздался яростно-спокойный голос Яна:
Пониже тоном, сержант.
Марстон видать, вояка он все же был искусный вскочил и, вырвав из кобуры револьвер, мгновенно повернулся к буру. В ту же секунду Петр прыгнул к нему, заломил руку, и, охнув, сержант выпустил револьвер. Солдаты у костра растерялись, двое или трое схватили винтовки, но стояли в нерешительности: пуля она дура, кто знает, в кого угодит. Повскакивали негры, совсем недалеко мелькнул в зарослях боевой щит зулуса.
Та-ак, сказал Марстон, беря себя в руки. Все это очень мило, Якоб.
Солдаты уже приближались к ним. Мор разъяренно глянул на Ковалева.
Что вы затеяли, Питер?!
Ян поднял с земли револьвер Марстона, крикнул солдатам:
Поворачивайте назад, не то я продырявлю вашего сержанта!
Спокойно, ребята, обернулся к ним и Марстон. Я все улажу сам. Теперь он уже вполне владел собой. Сел, пригладил усы, сказал с усмешкой: Плесни-ка мне, Якоб, в стаканчик. Горло дерет от этой жарищи Верните мою игрушку, Коуперс. Обещаю не вынимать ее больше из кобуры. Не хочу портить настроение Мору. А с вами мы когда-нибудь встретимся, тогда уж не обессудьте поквитаемся. Марстон огладил кисть руки, вывернутой Петром. Вас я тоже запомню, мистер русский Эй, ребята, седлайте лошадей!
4
Мангваэло, сидя на корточках, неотрывно наблюдал за Петром. Он ждал, когда Питер, отчаявшись, наконец сдастся. Еще несколько негров сидели тут же и посмеивались тихонько, ожидая, чем все это кончится.
Петр не сдавался. Уже давно бился он над двумя кусками дерева, пытаясь добыть из них огонь. Устали и горели руки, хотелось пить, но Петр упрямо вращал между ладонями нетолстую сухую палку, упертую в обрубок ствола.
Он сам попросил Мангваэло показать ему, как добыть огонь из дерева.
Брось, Питер, сказал Ян. Я раза два пытался сделать это, ничего не получается. Тут необходима выдержка неандертальца. И нужны особое умение, сноровка. Поверь, только руки себе попортишь.
Однако Петр не отступал. Ян постоял возле него минут пятнадцать и ушел. Разошлось и большинство негров, столпившихся было возле «добывателя огня», остались только самые любопытные и насмешливые.
Лишь один из чернокожих не улыбался Каамо. Не сводя глаз с друга, он, сам того не замечая, повторял его движения, парню очень хотелось, чтобы его Питер добыл огонь.
Прошло полчаса, еще полчаса
Ян издали окликнул:
Питер, готовить бинты для рук?
Петр вытер пот с лица о плечо и, весь сжимаясь от боли в ладонях, еще быстрее завертел палку.
Ну, упрям! покачал головой Коуперс.
Вдруг Каамо взвизгнул и тонким, срывающимся голосом закричал:
Огонь! Сейчас будет огонь.
Дерево дымилось и тлело. Петр схватил заготовленный заранее пучок сухой травы, торопливо прижал его к раскаленной древесине и начал изо всех сил дуть. Вспрыгнул язычок пламени, трава затрещала, вспыхнула, и негры вскочили и дружно закричали.
Мангваэло одобрительно поцокал и сказал:
Терпеливый человек.
Подбежал Ян:
Молодчина! Ну-ка, покажи ладони Ого! Пузыри пошли. Смочим виски?
Не надо виски, сказал Мангваэло и юркнул в кусты.
Через минуту он вернулся с охапкой каких-то листьев и проворно начал натирать ими руки Петра. Ладони саднило и жгло. Жгло так, будто их лизал только что добытый огонь.
Терпи, Питер, приговаривал негр, ты терпеливый человек, ты сильный человек
На следующее утро боль отошла, ладони выглядели нормально, только побурели от травы. Рабочие посматривали на Петра с плутоватыми дружескими усмешечками и все его приказания выполняли с особой быстротой и лихостью.