Ого! На всякий случай Марстон настороженно стрельнул глазами по сторонам. Я вижу, вы не очень-то гостеприимны.
Мор понял, что необходимо вмешаться.
Довольно, господа. Что вы петушитесь, Коуперс? Мистер Марстон просто был вынужден объехать опасные места: на реке Крокодиловой сейчас свирепствует чума. А вельд широк, всем хватит простора. И английскому солдату, и нам, и даже Да, Чарльз, вспомнил Мор, ты же не знаешь: Питер Кофальоф, наш друг, из России.
Русский? Марстон вытаращил глаза на Петра. Интересно, интересно. Значит, русские целятся уже не на одну Индию, но и присматриваются к Африке?
«На свой аршин», вспомнил Петр поговорку, но «аршин» не переведешь, и Ковалев сказал:
Не у всех ведь такой непомерный аппетит, сержант.
Ну-ну!.. Двое из моих парней, он кивнул в сторону солдат, прибыли сюда с границ Афганистана. Видели они ваших малиновоштанников . Надо рассказать им пусть и здесь посмотрят на русского лазутчика. Марстон захохотал.
Перестань, Чарльз, уже недовольно сказал Мор. Мистер Кофальоф прекрасный штейгер, и ему нет никакого дела до политики Давайте-ка лучше раскупорим бутылку.
Марстон сразу подобрел:
Виски никогда не вредит хорошему разговору.
Благодарю. Ян поднялся. Мне надо еще осмотреть волов.
Петр тоже отказался от компании. Марстон и Мор, хотя и высказали сожаление, в душе, наверное, были только довольны.
Лагерь притих. Лишь солдаты гоготали у своего костра: Мор на радостях тряхнул запасами виски. Негры сидели кучками, негромко переговаривались о чем-то. Нигде не было видно Каамо. И Чаки не было. Петр спросил у одного рабочего, у другого они только разводили руками Ого, и Мангваэло исчез куда-то, и Секе.
Внимательно оглядывая все вокруг, Петр заметил след в траве. Он вел к густым зарослям в стороне от лагеря и упирался в донгу неглубокий овраг, поросший высокой травой. Нередко донги служат укрытием для львов. На этот раз там скрывались не львы четыре заговорщика.
Они умолкли, как только
услышали приближающиеся шаги. Петр оглядел их возбужденные лица, присел рядом, принялся набивать трубку. Негры переглядывались. Мохнатые москиты тучкой висели над ними.
Я все равно убью его, не выдержав, сказал Каамо. Я забью его горло землей.
И тогда заговорили все разом.
Твоя правда! Смерть! Чака даже вскочил.
Ты пошлешь их пули в наши головы, сказал старый Секе.
Если убивать, надо сразу уходить, вставил Мангваэло.
Значит, они очень доверяли Петру. Ведь речь шла о белом. Они брали Петра в сообщники. Он нахмурился. Теперь ответственность за жизнь Марстона да и не только за одну его! лежала и на нем. Петр поднял голову четыре пары глаз выжидающе смотрели на него.
Нет, Каамо, решительно сказал Петр. Я не позволю тебе этого. Я хочу, чтобы ты жил.
Я и буду жить, Питер. Умрет усатый. Я подкрадусь к нему незаметно. Мангваэло даст мне стрелы с ядом. Дух моего отца будет радоваться. Я должен это сделать, Питер.
Нет. Не сейчас. Сначала стань мужчиной. И мсти открыто, а не тайком. Тайком это просто убийство, твой враг даже не будет знать, кто поразил его. Верно?
Он говорит правильно, кивнул Секе.
Он мой брат, и я не могу назвать его трусом, сказал Чака. Открытый бой это хорошо. Это для воина. Чака пойдет на открытый бой.
Теперь вскочил Каамо:
Но он не твой враг, а мой!
Секе покачал седеющей головой:
У солдат много ружей, они постреляют много негров.
Солдаты будут стрелять, важно согласился Мангваэло.
Хорошо, Питер, с отчаянием сказал Каамо, пусть будет так, как решишь ты. Только еще раз подумай, очень много подумай.
И опять они смотрели на Петра выжидающе и строго. А он не спешил с ответом. Он честно взвешивал все еще и еще. Он поставил себя на место Каамо, на место Чаки, Мангваэло, Секе. Он хотел уважать их, а уважать значит понимать. И он не ответил, прежде чем не обдумал всего. Наконец он сказал:
Ты не будешь, Каамо, убивать усатого сержанта. И никто не будет. Он у нас в лагере гость, хотя и неприятный. Гостей убивать нельзя. Мы договорились?
И все же на сердце у Петра было неспокойно. Будет лучше, если Марстон уберется от греха подальше. Кто знает, что может случиться. Петр решил поговорить с сержантом. Но как ему сказать об опасности, не выдав негров? Посоветоваться с Яном?..
Петр медленно побрел к лагерю. Глухая, вязкая тишина опустилась на землю. Сильно пахло цветами и травами. Было душно.
Петр так задумался, что чуть не натолкнулся на один из фургонов. Он даже отступил назад и тут услышал голоса Мора и Марстона. Сидя по ту сторону повозки, они за бутылкой виски болтали о своих делах.
Ты это дельно придумал, Якоб, очень дельно, басил сержант.
Мор со смешком ответил что-то.
А когда твой тесть ринется сюда, продолжал Марстон, его рудничок под Йоганнесбургом, считай, в твоем кармане. А? Надеюсь, он не получит его обратно.
Еще бы Только потише, Чарльз. У тебя голосище армией командовать.