Руки так и тянулись открыть ноутбук, проверить почту, зайти в рабочие чаты, сформировать план на будущую неделю, которая наступит в следующем месяце, свериться с графиком, в том ли темпе всё идёт? Пальцы уже подцепили крышку, чтоб открыть зверскую машину, но Юнси одёрнул себя.
Это не его желания. Это в нем отзываются корни.
По крайней мере так ему говорил психолог, вот уже четыре года. Психолога нашла Крис, которая была убеждена, что работать без выходных это плохо. Не иметь личной жизни и жить работой это болезнь, подмахнул ей доктор Юм. От психолога-женщины Юнси отказался сразу, потому что не может его лечить женщина, это тоже, было наверное что-то из корней, благо у него не хватило знания французского и хватило мозгов не проговорить это в слух. Иначе его лечили бы уже под другим диагнозом.
Доктор Юм был из эмигрантов, который помогал эмигрантам перестроится на другой лад и понять, что на работе жизнь не заканчивается.
Юнси даже посещал групповые встречи, с такими же как и он эмигрантами-трудоголиками, которые не понимали как жить в новом мире, и быть нормальными. Быть нормальным в Париже, означало не ночевать на работе, если горят сроки проекта, и тем более не заставлять ночевать на работе коллег, заваливших все дедлайны.
Именно после такого казуса, когда на увольнение за нарушение личных границ и трудового кодекса подало чуть ли не пол офиса, Крис и нашла для Юнси доктора. Тот выбрал в качестве лечения запрет на открытие ноутбука в выходные дни, посещение групповых занятий по четвергам, и обязательный завод будильника, чтобы Юнси не забывал, когда заканчивается рабочий день. Доктор назвал эту болезнь «синдромом азиатского офиса», порадовал, что это лечится, и, заговорщицки подмигнув, порекомендовал регулярно ездить на белой кобыле.
Не смотря на кажущуюся осведомлённость гуглить всё же пришлось, что означает эта фраза. Лучше бы не гуглил. А если бы и гуглил, то не в метро, один плюс шум поезда заглушил стоны "белых кобылок", когда по запросу Гугл открыл черно-оранжевый сайт.
По мнению доктора Юнси шёл на поправку, По мнению Юнси, доктор был шарлатаном, но если каждый директор в Париже должен иметь мозгоправа, чтобы быть успешным пусть так. Будет он ходить на эти тренинги. Хотя Юнси уже был успешным, и по меркам соотечественников на тренингах ему крупно повезло. Имея отличное образование, ему удалось вырваться. Да, не Америка, но все же Европа. Париж это вам не Пекин. И у него теперь такой милый акцент.
Юнси прикрыл глаза рукой, глубоко вздохнул и пошёл в душ, по дороге продумывая график выходных дел. Строить график в голове это ведь не нарушает запреты доктора?
Кроссовки приятно пружинили по асфальту, мимо протекали высокие здания и парк, проносились лица людей белокожих и не очень. Ещё пара километров, и он возможно устанет, и больше не захочется опять потянуться к ноутбуку. Юнси ускорился. Дыхание осталось размеренным. На запястье завибрировали умные часы. Юнси глянул на циферблат номер был не знаком, но код родной страны Юнси не забыл. По времени сходилось, что дед уже проснулся и решил теперь атаковать его с другого номера. Номер помощника? Секретаря? Сиделки? Хоть самого князя преисподней. Циферблат был чёрен, с него больше не смотрела семья, засахаренная в воспоминаниях и прошлом, Юнси стукнул по экрану, сбрасывая вызов.
Похолодало. Юнси натянул капюшон бирюзовой ветровки, Крутанул по наушнику, включая громкость на всю. В наушниках чарующий голос
солиста «Последних поэтов осени» рассказывал балладу о последнем прости.
Сказать «прости» деду Юнси не был готов. Может пройдёт пара лет, и тогда он сможет, но не сейчас.
От Сены несло застоявшейся водой и нечистотами. Юнси задержал дыхание, пробегая участок по набережной. Заходя в очередной поворот чуть было не поскользнулся на брусчатке давно было пора купить противоскользящие кроссовки, вот только Юнси все надеялся, что скоро они ему не понадобятся, психолог отменит своё идеальное лечение, и скажет, что Юнси здоров.
Иногда у Юнси проскальзывали сомнения, что господин Юм южный кореец, по всем признакам он был беглый северный, вот только Браслет на руке опять ожил, Юнси стуком смел звонок, а потом остановился. Мелкая морось дождинок осела на экранчике часов, словно слезами покрывая набор цифр, что складывались в незнакомый номер. Возможно стоило снять?
Пробегая мимо витрин магазинов Юнси приостанавливался, краем глаза оглядел себя в отражении. От влаги по своей природе прямые отросшие волосы начали виться. А может стоит отправить видеозвонок деду? Раз он так хочет поговорить?
Не стоит. Тогда его точно хватит удар. Консерватор до подвзошной кости и белых тапочек, дед даже в детстве умудрялся его наряжать в костюмчики, потом в костюмы. «Наследник клана Лю, должен выглядеть соответствующее», говорил он, затягивая галстук на шее Юнси потуже.
Сейчас в бирюзовой ветровке, с огромными салатовыми наушниками, с мокрыми волосами торчащими во все стороны, он меньше всего походил на наследника. Хотя он перестал им быть десять лет назад, в тот день, когда ушел из дома. Решено: если дед ещё раз наберёт, то Юнси ответит по видеосвязи! У него достаточно средств и не такое плохое здоровье, чтобы получить инфаркт, на крайний случай его откачают.