И кара пришла. Словно из самой снежной вьюги появились во дворе две безликие белые фигуры и набросились сзади на ряды молившихся. Тот, что пониже и погрузнее, просто дотрагивался до шей преклонивших колени, и они падали, как подкошенные, другой же, повыше и постройней, подойдя сзади, резко задирал вверх подбородки солдат и взрезал им горло черным кинжалом. Яркоалая кровь обагрила снег, но так быстро все делали белые, что не меньше, чем по десятку тел оставил каждый из них лежать на земле, прежде чем все их заметили. Заметив, повскакивали и выхватили оружие, увидев же, кто перед ними оробели. Не меньше половины, побросав свои мечи на землю, побежали со двора прочь, остальные же, хоть и пытались сражаться, таким страхом были одержимы, что даже сквозь снег видно было мне, как белы их лица и как дрожат их руки, судорожно сжимающие оружие. Посланники Одена же, между тем, достали новое оружие у низкого в руках появился большой шест, а у высокого второй кинжал, еще чернее первого. Яростно ворвались они в толпу солдат, и от одного разлетались все в разные стороны, много локтей пролетая, прежде чем упасть, от другого же просто отшатывались, словно неожиданно ужаленные осой, а после, прижимая руки к горлу или животу, беззвучно валились наземь, заливая белый снег алой кровью. Все меньше и меньше оставалось живых, и вот последние, числом не более десятка, бросили свое оружие наземь и побежали прочь, громко крича. И остался перед посланниками только старый жрец, все так же на коленях стоящий, но уже лицом к ним. Испуганно смотрел он на них и держал перед собой Саги, словно щит, будто от порождений Локи пытался защититься, а не от тех, кого послал сюда сам Оден. И тут попытался низкий удержать высокого, но не успел. Подскочил тот к жрецу и полоснул ему по горлу одним кинжалом, а затем еще вслед и другим, а потом пнул ногой, да так, что повалился жрец на алтарь и упал вместе с ним наземь. И поняла я вот то, что Оден хочет сказать нам. Жрецы, Лед отринувшие, и алтари, ими воздвигнутые, должны быть низвергнуты, ибо достаточно они уже отравляли верных своей скверной и ненавистью! Нет больше места идолопоклонничеству на земле верных, ибо не камням и солевым кристаллам надо нам поклоняться, но самому Владыке Одену, говоря с ним в своем сердце напрямую.
Я поняла, Отец мой! прошептала я, закрыв глаза. Я поняла
Когда же я открыла глаза, во дворе уже никого не было. Посланники Одена словно растворились снова в снежной вьюге, сквозь которую едва можно было разглядеть усыпавшие весь двор темные тела и красные пятна крови вокруг них. Но тут за дверью вдруг послышались голоса.
Вот
скажи мне, зачем тебе было его убивать? спросил один из них с явным раздражением. Это же старик, беспомощный и глупый.
Мы уже с тобой это обсуждали, Ганту. ответил ему второй и я с замиранием сердца узнала голос Ахмара. Этот твой беспомощный старик через несколько дней с удовольствием бы сыпал соль в распоротые животы всех, кто сейчас сидит в этой тюрьме. Может, ты у нас весь такой правильный и не желаешь никого убивать, но я считаю, что зло должно быть наказано. И абсолютно все равно, сколько лет изуверу и садисту, он все равно заслуживает смерти наравне с остальными. Пожалей лучше не его, а тех, кого он убил и кого мог еще убить.
Кстати! воскликнул снова первый, незнакомый мне голос. Насчет тех, кто тут сидит. Отдайка мне все ключи кроме того, что от комнаты Назиры, я пробегусь и открою все камеры. Пусть те, кто захочет, попробуют спасти свои жизни.
Вот тут я не буду спорить. ответил ему Ахмар и изза двери послышался лязг ключей. Только не задерживайся. Встречаемся во дворе.
Из коридора донесся звук удаляющихся шагов, затем я услышала, как поворачивается в замке ключ, и дверь распахнулась. На пороге стоял он посланник Одена в белоснежных одеждах, щедро залитых кровью. Мой Ахмар! Я подбежала и обняла его.
Ладно, ладно пробормотал он и, схватив меня под руку, потащил за собой. Пошли со мной, и не медли, если хочешь жить
Ксенна.
Я думаю, что после сегодняшних событий наши планы нуждаются в серьезном изменении. Вот уж чегочего, но полного истребления гарнизона нам имперские власти не простят. Искать нас будут долго и тщательно, потому и спрятаться нам нужно всерьез и надолго. Хотя бы на полгода. Потом же наши пути разойдутся. Я снова попытаюсь дойти до того, что осталось от АльХиры, а Назира с Ахмаром попозже сами решат, что им делать.
Но мы же можем решить сейчас! воскликнула Назира и с недоумением посмотрела на меня.
Мы с Ганту мрачно переглянулись. Наступил момент, которого мы оба в глубине души ожидали и боялись. Надо както объяснить девушке нашу запутанную ситуацию, не напугав ее при этом так, чтобы она не рванула от нас в ужасе наутек куда глаза глядят. Учитывая то, что она весь день бормочет молитвы Одену, а нас с магом считает вроде как его посланниками, задача явно не из легких.
Понимаешь, Назира, нам нужно коечто тебе рассказать по своему обыкновению, Ганту начал издалека. Вот представь себе, что есть дом, в котором живет хозяин. Живет настолько долго, что уже прямо со своим домом сроднился, но потом происходит чтото, что вынуждает его покинуть свой дом на время. И тут другой человек, жилище которого сгорело, приходит в этот дом и живет там. А когда хозяин возвращается, ему становится жаль нового постояльца, и он не выгоняет его. Так они и живут оба в одном доме. А теперь представь себе, что