Ты так говоришь, Ганту, хмыкнул я, словно одобряешь поступок своей соплеменницы.
Нет. покачал головой в отрицательном жесте маг. Я его понимаю, но не одобряю. Одобряю я то, что сделала Ксенна.
Назира.
Постой! толстячок сильно дернул меня за руку. Иди в зеленую залу, там у нас сегодня много гостей и девушки не справляются. И будь пообходительней да полюбезней нас сегодня посетил один из тех людей, которым мы обязаны своим спокойным существованием.
Я молча кивнула и прошла по едва освещенному коридору до комнаты, вход в которую был прикрыт зеленой занавесью. Отодвинув ее, я вошла внутрь. О, тут уже все было в полном разгаре. Пятеро человек сидело, скрестив ноги, на мягких подушках вокруг скатерти, уставленной блюдами с едой и кувшинами с вином. Ярко горели светильники, бросая отблески света на зеленую драпировку стен, в воздухе разливался аромат благовоний. Трое девушек уже были там, сидя промеж гостей, и одной из них человек в белом одеянии жреца Одена лил вино в рот прямо из кувшина.
О, еще одна пробормотал он, увидев меня, слегка заплетающимся языком и я поняла, что жрец уже успел и сам порядочно поднабраться. Проходи, садись, уважь добрых верных.
Я сделала шаг вперед, и тут сидящий по левую руку от него мужчина перестал терзать баранью ногу и поднял голову, чтобы рассмотреть, кто к ним вошел. И тут же словно паралич сковал все мое тело, а ноги стали противноватными, так что я даже покачнулась, еле устояв на месте.
Майсур!
Увидев меня, он сначала оторопел, а потом громко расхохотался, шлепая себя руками по бедрам.
Так вот в каком притоне ты доживаешь свои дни, дикарка! Клянусь Оденом, тут для тебя самое подходящее место! Вина? и он протянул мне кувшин, а я стояла, боясь от страха даже пошевелиться.
Ты ее знаешь, Майсур? пьяным голосом, слегка растягивая слова, обратился к нему жрец.
Да, друг, я ее знаю. Она когдато была моей сестрой, не родной, конечно же отцу на старости лет пришла в голову блажь приютить у себя грязную бедуинку. Он даже выдал ее замуж за своего друга, но после свадьбы выяснилось, что девушка осквернена, что и неудивительно всем известно, что эти пустынные дикари рождаются в скверне и в ней же живут всю свою жизнь. Ее, конечно, должны были забить камнями, как велят Саги, но отец упросил муршида сохранить ей жизнь, отдав за это немало золота. Я думал, что он тайно отпустил ее и она убежала к своим вонючим бедуинам, но, клянусь Оденом, этот мудрый старик поступил верно, продав ее в самый грязный притон Нечистого Квартала. Майсур снова расхохотался а затем внезапно помрачнел. Жаль только, что отец так и не смог пережить позора, который эта оскверненная принесла всем нам своим падением. Через полгода он ушел к Одену
Да упокоит его Лед привычно пробормотал жрец.
А ее мать до сих пор живет с нами из милости, хотя давно бы пора выгнать ее вон к дикарям из ее клана. Но что поделаешь, я добрый человек и продолжаю кормить ее в память об отце, хоть и никогда не мог понять этот его странный выбор. продолжил Майсур и каждое его слово словно протыкало ледяными иглами мое сердце. Вот такая история, друг. Думаю, ты мог бы сделать из нее
отличную проповедь.
Но не буду. ответил ему служитель заплетающимся языком и захихикал. Не к чему простолюдинам знать о наших маленьких слабостях, вроде этого подвальчика и о том, как туда попадают девы. Да, слаб человек, как про то и говорят Саги, и подвержен соблазнам Но Оден милосерден и простит нам это мимолетное падение, если всю свою остальную жизнь мы будем следовать по Его пути!
Так выпьем же за это! прорычал сидящий от него справа бородатый загорелый мужчина, по виду зажиточный торговец, и, одним глотком осушив свой кубок, рухнул на спину и остался так лежать, не подавая больше никаких признаков жизни. Остальные четверо при виде этого громко расхохотались и тоже отпили из своих кубков.
А вообще, раз уж она здесь, задумчиво проговорил Майсур, глядя на меня, надо бы оценить, что нам прислал владелец заведения. Уважает ли он нас, или пытается подсунуть первое, что попалось под руку? Нука, дикарка, раздевайся!
Мне хотелось повернуться и бежать, бежать отсюда на край земли, как можно дальше от этого мерцания света, запахов сандала, вина и жаренного мяса, от этих пьяных лиц и сальных усмешек, но я не могла даже пошевелиться от испуга, а Майсур продолжал смотреть на меня, язвительно улыбаясь.
Ты что, не слышала что я сказал, шлюха? Или мне нужно позвать твоего хозяина, чтобы он определил, сколько ударов плетью ты заслуживаешь за непочтительное обращение с его гостями? Раздевайся, живо!
От его окрика я вздрогнула, словно меня на самом деле огрели кнутом, и трясущимися руками стала развязывать узлы, скреплявшие мое одеяние. Оно шуршащим потоком рухнуло на пол с моих плеч и я осталась совершенно обнаженной. Даже на то, чтоб прикрыться руками, у меня не было ни сил, ни смелости.
А она хороша! восхищенно протянул жрец, ощупывая меня своим умаслившимся взглядом.
Ну так чего ты, друг, возьми ее прямо тут! Вон там в углу есть место, а нам ты не помешаешь. Майсур посвойски хлопнул его по плечу.