довательным и сведя тем самым на нет интерес
ную и в высшей степени перспективную гипотезу:
Второй, по порядку стих: «рекоста бо брат бра
ту: се мое, а то мое же» затруднителен в логи
ческом отношении. Певец Игоря ведь желал из
лить свою глубокую скорбь по поводу того, что
князья губят Русь своими беспрестанными спо
рами и раздорами, вызываемыми ненасытным
25
Ефим Курганов
корыстолюбием и стремлением каждого увели
чивать свой удел посредством незаконного и на
сильственного захвата чужих вотчин. Но мысль
в нашем стихе выражена недостаточно рельеф
но, ибо в том, что князья отстаивают свое право
собственности, говоря друг другу: вот это мое, а
это также мое, еще не заключается чего-либо
предосудительного. Поэтому я позволяю себе
предложить читать: «рекоста брать брату: се мое,
а твое мое же». При таком чтении данный стих,
как по содержанию, так и по форме, напоминает
ходячую у евреев паремию, взятую из популяр
ного нравственно-назидательного трактата «Pirke
Aboth» изречения отцов, где в одном месте
речь идет о том, что между людьми, смотря по
взглядам их на право собственности, различа
ются несколько категорий: «кто говорит: мое
мое и твое твое, это средний человек; мое
твое, а твое твое, праведник; мое мое,
а твое мое же, нечестивец». К последней
категории автор «Слова» и причислил русских
князей
25
.
«Дописывание» «Слова о полку Игорсвс», хотя
данный грех лежит не на одном Г. М. Бараце,
этот памятник частенько любили дописывать
принять никак не могу, но вот само направление
поиска ученым было выбрано удивительно точно.
25
Игорсвс», с. 718719.
26
Барац Г.М. О библейском элементе в «Слове о полку
Русские пословицы и Талмуд
Кроме того, заговорив о возможности усвое
ния древнерусскими книжниками трактата «Пир-
кей Авот», Г.М. Барац попутно сформулировал одну
любопытнейшую тенденцию, которую, как прави
ло, начисто игнорируют. Суть этой тенденции зак
лючается в том, что целый ряд пословиц проник
на Русь непосредственно через древнееврейскую
письменность:
А что он (автор «Слова о полку Игореве».
Е. K
.), действительно, мог воспользоваться при
веденной паремией, в этом нет ничего неверо
ятного. Ведь находим же в русской народной сло
весности еще и другие поговорки и пословицы,
перешедшие в нее прямо или посредственно из
еврейской письменности, напр.: гора с горою не
сходится, а человек с человеком сходится; не
плюй в колодец, случится напиться; не место
красит человека, а человек место и т.п.
26
После того, как приведено это важнейшее в
рамках настоящей работы наблюдение (да, оно
высказано вскользь, представлено совершенно не
развернутым, даже скомканным, вообще не снаб
жено ссылкой на источники, но все-таки высказа
но), думаю, можно начинать разговор о талмуди
ческих афоризмах и о преобразовании их в рус
ские пословицы.
26
Там же, с. 719.
ЭТЮД ПЕРВЫЙ
«НЕ МЕСТО КРАСИТ ЧЕЛОВЕКА, А ЧЕЛОВЕК МЕСТО»
БЕСЕДА ДВУХ МУДРЕЦОВ
Третья глава трактата «Таанит» (Пост) ее
еще называют, и не без оснований, «главой пра
ведников» из Вавилонского Талмуда буквально
расцвечена историями о праведниках и их инди
видуальных молитвах, заключающих в себе острые,
резкие, подчас остроумные наблюдения и сопос
тавления.
И вообще в этой главе довольно много содер
жится афористических текстов, принадлежащих к
целому спектру жанров. Эта ярко художествен
ная, творческая основа особенно выделяется по
сравнению с остальными главами трактата, в ко
торых совершенно нет таких объемных блоков,
густых, насыщенных, плотно наполненных прит
чами, анекдотами, разного рода сентенциями.
28
Русские пословицы и Талмуд
Напомню сейчас один разговор мудрецов из тре
тьей главы трактата «Таанит»:
Прослышав об этом рассуждении рава Нахма-
на бар-Ицхака, сказал рав Нахман, сын рава
Хисды, раву Нахману бар-Ицхаку: «Не соиз
волит ли господин наш прийти к нам? имен
но тебе следует быть тем мудрецом, по слову
которого будет определяться галаха в городе
Дрокарте».
В ответ сказал ему тот: «Преподано нам в ба-
раите: Иосе говорит: «Не место славит челове
ка, а человек славит место» (Таанит, 21А
21Б).27
Итак, говоря по-современному, ученый Нахман
бар-Ицхак отказался переезжать в университет го
рода Дрокарта, мотивируя это тем, что дело не в
почетности, престижности места, а во внутренних
достоинствах личности. Объясняя мотивы своего
отказа, Нахман бар-Ицхак сослался на высказы
вание (барайту) рабби Иосе, видимо, имея в виду
великого законоучителя и мудреца раби Иосе бен
Халафта, резко выделяющегося из тех двух тысяч
мудрецов, беседы и высказывания которых рассе
яны по Талмуду.
27
вина Адина Эвен-Исраэля (Штейнзальца). Москва Иеру
салим, 1998. 333 с.
29
Вавилонский Талмуд. Трактат Таанит. Издание рав
Ефим Курганов
Раби Йосе бен Халафта жил во втором веке хри
стианской эры. Он был учеником великого мыс
лителя рабби Акивы, который был при императо
ре Адриане предан мученической смерти. По тра
диции рабби Акиву называют «отцом Мишны», и,
видимо, он и в самом деле стоял у истоков того
корпуса высказываний мудрецов, из которого, соб
ственно, и вырос Талмуд. А вот учеником рабби
Иосе был Иегуда га Наси непосредственный