Молодчина Саак, сказала мама, глядя в глаза Анаит, целенаправленный, принципиальный, одаренный молодой человек. Я уверена, что его ждет большое будущее.
На днях мама была в гостях у Саака, беседовала с его матерью, и та сказала:
У вас чудная дочь.
Спасибо, ответила мама, почему-то покраснев.
Мы бы хотели породниться с вами.
Мы подумаем, с достоинством ответила мама.
А мы уже подумали, сказала та с улыбкой и обняла мою маму.
Именно с того дня наш и Сааковский балкон стали смотреть друг на друга как-то по-особенному. Наша мама может часами простаивать на балконе, беседуя с матерью Саака, хотя до сих пор сама недоумевала по поводу соседок, с утра до вечера торчавших на балконах и обсуждавших последние новости. Только наши отцы почему-то ни с того ни с сего перестали тепло общаться друг с другом, как прежде, и теперь чинно раскланивались при каждой встрече. В чем дело, я так и не понял, тем более, что мама сказала, будто это ужасно сложные и запутанные вещи, в которых разбираются только сами мужчины, главное, что Саак и Анаит понимают друг друга.
Муш, будешь вести себя прилично, предупредила меня Анаит.
А что значит вести себя прилично?
Не бегать, не кричать, не трогать животных, не лезть за ограду.
А зачем мне лезть за ограду?
Вот и я думаю, незачем. Муш, миленький, я так волнуюсь, со мной происходит что-то невероятное. Пожалуйста,
не отходи от меня, ладно?
Не волнуйся, я буду держать тебя за руку.
Я не боюсь, просто как-то боязно.
Итак, прекрасным воскресным утром «Чайка» была готова к взлету. Я уселся между Сааком и сестрой и крепко сжал ее руку.
Поехали, скомандовал папа и махнул рукой наблюдавшим с балкона родителям Саака, помахавшим нам в ответ.
«Чайка» вылетела со двора, набрала скорость и смешалась с другими железными птицами, сновавшими по городу.
В зоопарке было столько народу, что пробиться к клеткам было просто невозможно. Люди смотрели на обитателей клеток и весело хохотали.
Отчего они смеются? удивился я.
Оттого, что животные очень смешные, решил объяснить Саак. Однажды мне поручили роль медведя, и я приходил сюда каждый день, чтобы перенять медвежьи повадки. Очень смешно, правда? сказал он, ища во мне поддержки, но я промолчал в ответ.
Кхм, кхм, смущенно прокашлял папа, мне кажется, нам лучше разбиться на две группы. У вас, молодых, свои интересы, у нас свои.
Правильное предложение, поддержала мама.
Как скажете, ответил Саак серьезно. Можно было подумать, что он нисколько не обрадовался этому.
Муш, веди себя прилично. Не отпускайте его от себя, предупредил папа напоследок.
Не беспокойтесь, я буду следить за ним, успокоил Саак, и я протянул руку сестре.
Ну, пока, улыбнулась мама, встретимся у входа.
Мы смешались с толпой. Люди смеялись, перекликались, переходили от одной клетки к другой, откуда на них грустно смотрели звери, думая о чем-то своем.
Мама, обезьяна съела конфетку в обертке! захлопала в ладоши какая-то девочка.
Другая посмотрела на нее строго, как учительница, и сказала:
Написано же: «Кормить зверей запрещается!»
Муш, пошли ко льву, Саак потащил меня за рукав.
А обезьяны?
После. Отгадай загадку.
Ну?
По обе стороны ворот королевского замка привязаны бык и лев. Перед быком лежит мясо, а перед львом сено. Как ты должен поступить, чтобы бык и лев пропустили тебя в замок?
Ну, для Муша это пустяковая загадка, он ответит, не задумываясь, улыбнулась Анаит.
Пусть ответит.
Двадцатое столетие на исходе, а ты загадываешь загадки десятого века.
Ну, пусть ответит.
Муш?! обратилась ко мне Анаит.
Сено быку, мясо льву, пожал я плечами.
Молодчина, Муш, я даю тебе полную свободу, можешь купить себе мороженое, можешь бегать, прыгать, словом, делать все, что хочешь, благородно предложил Саак.
Ой, только не мороженое! перепугалась Анаит.
Ну, тогда лимонад, уступил Саак.
Лимонад можно.
Муш, подмигнул мне Саак, встретимся у фонтанчика с питьевой водой. Если придешь раньше, никуда не уходи, жди нас. Привет.
Муш, будь осторожен!.. крикнула мне вдогонку Анаит.
На свете нет ничего лучше свободы. Бедные, несчастные животные, как они только выносят неволю! Наверно, ужасно тоскуют по родным джунглям и прериям, оттого у них такие грустные глаза.
Я пошел к вольеру, где содержался слон.
Здравствуй, слон, приветствовал я старого друга.
Слон был арестован. Мало того, что его огородили толстыми стальными прутьями, ему еще и ногу заковали в цепь.
Люди бросали слону хлеб, конфеты и всякую другую еду. Какой-то парень запихал камень в пирожок и бросил слону. Тот вежливо взял пирожок, но тут же почуял неладное и грустно посмотрел на парня, который гоготал, довольный своей проделкой и выкрикивал так, чтобы слышали все:
Ну, что же ты не ешь, а? Ну же, не вкусно, что ли?
Слон не выбросил пирожок, а положил его на землю, проявив исключительную воспитанность. Не сказав парню ни слова, он опустил голову. Слону стало стыдно за человека. Несчастный добрый слон!
Я побежал к ларьку.
Дайте мне десять пирожков.
Продавец завернул пирожки в бумагу и протянул мне. Заплатив, я побежал обратно к слону. Протискиваясь через толпу, я очутился перед дверью с надписью: «Посторонним вход строго воспрещен». «Интересно, почему?» подумал я, легко толкнул дверь, вошел и оказался прямо перед слоном. Слон приветливо посмотрел на меня и поздоровался кивком головы. Я кивнул ему тоже. Слон сделал шаг навстречу и поклонился: ага, приглашает войти. Я смело подошел к нему и протянул пирожок. Слон взял пирожок хоботом, отчего мне стало ужасно щекотно, вежливо поблагодарил кивком головы и съел его. Я протянул ему второй пирожок, слон съел и его. Я уже скормил слону добрую половину пирожков, как вдруг за вольером словно разорвалась граната. Люди, до этого преспокойно наблюдавшие