Ну, где же ваша хваленая мебель?
Вот она, гордо указал он на кучу хлама.
Вы что, издеваетесь над нами? чуть не крикнул я. И сколько стоит эта рухлядь?
Вы имеете в виду этот модный диван? Всего три миллиарда монет.
Сколько?! чуть не подпрыгнул я от удивления.
Три миллиарда. Ну, ладно, ладно, если вам не по карману, могу уступить за два с половиной миллиарда.
Слушайте, вы начал было я, но опомнился и взял себя в руки. Пошли отсюда, Чикарели.
Мы вышли из лавки, а вслед нам неслось «два миллиарда триста миллионов!.. Ладно, два миллиарда!..»
Не успели мы выйти с рынка, как тревожно зазвенели колокола на башне, а следом раздалась барабанная дробь, сопровождаемая звуками труб. Люди высыпали из домов и побежали куда-то. Мы смешались с толпой. По улице, ведущей на главную городскую площадь, шла процессия, сопровождаемая барабанщиками, горнистами и замыкаемая лучниками. За солдатами тащили человека в кандалах, очевидно, преступника, рядом с которым чинно шел одетый во все красное палач. А следом за ними шли вооруженные до зубов солдаты, охранявшие короля с королевой и придворных. Это были важные из себя, толстопузые люди с короткими шеями, согнувшиеся под тяжестью орденов и медалей на, фраках.
Как в мультике, не удержался Чикарели.
Тише, не привлекай к себе внимания, сказал я вполголоса.
За королем и королевой шла прислуга, державшая над ними зонты. День выдался жаркий, и один из слуг устал держать зонт. Пока он взял зонт в другую руку, солнечный луч упал на королеву, и та пребольно ущипнула слугу за нос, крикнув:
Ах ты, бездельник, если ты устал, можешь убираться отсюда, пока я не велела повесить тебя.
Замыкали процессию представители правосудия с черными повязками на глазах судьи, прокуроры и адвокаты. Министр правосудия держал в одной руке меч, а в другой весы.
У всех были сосредоточенные лица, кроме королевы, что-то весело мурлыкавшей на ухо королю. Тот время от времени толкал свою супругу локтем в бок, и она хихикала в платок, подпрыгивая от щекотки. Тут кто-то в толпе крикнул писклявым голосом:
Да здравствуют их величества король с королевой, ура!
Не поддержанный никем, голос растаял в эфире, но тут за нашими спинами грянуло такое громогласное «ура», что многие в толпе вздрогнули.
Кто это кричит? спросил Чикарели, озираясь по сторонам.
Сюда привели целую армию, чтобы она приветствовала короля, оглянувшись, объяснил я. В эту армию берут самых голосистых мужчин королевства.
Когда процессия вступила на площадь, один из сановников крикнул «Слава королю!» и зааплодировал. Его никто не поддержал, и, чтобы как-то исправить положение, король махнул платком, солдаты так браво и раскатисто крикнули «ура», что заглушили шум толпы.
Министр правосудия поднялся на трибуну, а палач развязал руки осужденному и подвел его к эшафоту.
Уважаемые сограждане, заорал министр, мы предаем смертной казни лицо, осмелившееся болтать лишнее об их королевских величествах. Он обозвал нашего мудрого короля придурком, а кристально чистую королеву безнравственным существом. Мы не желаем дышать одним воздухом с этим лицом. Министерство правосудия, рассмотрев дело преступника, приговорило его к смертной казни через повешение. Да здравствует справедливость, слава нашему мудрому королю и великой королеве!
Министр махнул рукой и презрительно посмотрел на осужденного. Затрубили горнисты, ударили в барабаны барабанщики. Осужденный поднялся на табурет, и палач затянул петлю на его шее.
Осужденный, ваше последнее слово, обратился к нему министр.
Я не желаю говорить.
Умница, обрадовался министр, а то иногда встречаются дураки, которым не терпится выговориться перед смертью, и они напрасно отнимают у нас время. Ты умный преступник, раз тебе нечего сказать.
Осужденный презрительно усмехнулся:
Мне есть что сказать, просто я презираю ваше правительство.
Привести приговор в исполнение! поспешно приказал министр правосудия, не любивший рассуждений и долгих церемоний.
Палач выбил табурет из-под ног осужденного, тот повис в воздухе, покачался и вдруг шлепнулся на землю. Толпа радостно зашумела.
Повесить его! взвизгнул король.
Предатели, разбойники, даже веревок не умеют производить! завопила королева и дала пощечину кому-то из придворных, случайно попавшемуся ей под горячую руку.
Придворный в свою очередь дал пощечину министру правосудия, а тот, не зная, на ком сорвать злость, подскочил к палачу и прошипел:
Кретин, немедленно приведи приговор в исполнение.
Сейчас, ваша светлость, лениво ответил палач.
Улюлюкавшая
толпа напряглась, не веря своим глазам. Люди думали, что король подарит жизнь человеку, которого уже однажды повесили. Но король вновь махнул платком, вновь барабаны и горны оглушили присутствующих.
Палач затянул петлю потуже и резко выбил табурет из-под ног несчастного. Тот покачался в воздухе секунду-другую и снова плюхнулся на землю. Толпа была вне себя от радости.
Что это за издевательство! крикнул король в порыве бешенства. Если невозможно осуществить наше справедливое решение, то я приказываю повесить заодно министра правосудия.