Графиня величественно поднялась, призывая к началу совещания.
Так почему именно Саратов? Мирон привычно поправил челюсть. В Москве больше ресурсов, больше потенциальных подданных.
Велимир встал у карты империи, его длинные пальцы скользнули по бумаге, очерчивая контуры регионов:
Прямая атака на столицу это верный способ получить объединенный удар всех княжеств разом. Современная империя может казаться разобщенной, но перед внешней угрозой они мгновенно сплотятся. А вот если начать с региона
Он постучал костлявым пальцем по Саратову:
Здесь у нас уже есть серьезное влияние. Мы действуем тихо. Местные телекоммуникационные компании уже под нашим контролем. Любой подозрительный сигнал будет правильно интерпретирован.
Велимир провел линию по карте, соединяя города:
После Саратова Волгоград, Астрахань, Пенза. Создаем сеть влияния, берем под контроль транспортные узлы, промышленные центры. Когда в столице поймут, что происходит, половина Поволжья будет уже нашей.
А дальше? Захар подался вперед, его высохшие пальцы впились в подлокотники кресла.
Дальше, Велимир усмехнулся. Промышленность, ресурсы, стратегические объекты.
И только потом Москва? уточнил Мирон.
Возможно Урал, нужно будет подумать. Когда две четверти империи будет под нашим контролем, столица сама упадет к нашим ногам, Велимир обвел взглядом собравшихся. А если и попытается сопротивляться империя узнает, что значит настоящая сила. Сила, которую они так старательно
Символы складывались в единый рисунок, как части головоломки. Осталось только
Я надел все три кольца. В первое мгновение ничего не произошло. А потом
Боль пронзила все тело, словно тысячи раскаленных игл. Магическая энергия хлынула через кольца. В глазах потемнело, колени подогнулись. Последнее, что я почувствовал перед тем, как провалиться в темноту это абсолютную, всепоглощающую пустоту
Глава 5
Провалился я глубоко и основательно. Знаете, как в детстве, когда прыгаешь в озеро с обрыва момент, когда ты ещё не всплыл, вода давит со всех сторон, а лёгкие уже горят от нехватки кислорода. Вот только этот «прыжок» затянулся.
Внезапно свет обрушился лавиной. Резкий, болезненный, слишком яркий. Я заморгал, пытаясь сфокусировать зрение. И понял, что смотрю на мир чужими глазами.
Тело двигалось самостоятельно, без моего участия. Ноги шагали по каменному полу, руки слегка подрагивали, выдавая нервозность. А я просто смотрел. Безмолвный пассажир, запертый в голове.
Коридор и декорации были похожи на внутренности готического замка. Высокие своды, подпираемые колоннами с искусной резьбой. Факелы, отбрасывающие тени на стены. Гобелены с изображениями батальных сцен и родовых гербов.
Интересно, где я? Или лучше сказать когда?
Тело, в котором я оказался, явно принадлежало подростку руки тонкие, угловатые, движения не до конца координированные. Через распахнутое окно в боковом коридоре я мельком увидел отражение в стекле бледное лицо, растрёпанные тёмные волосы. И с удивлением узнал знакомые черты. Дмитрий Волконский, только немного моложе.
Твою мать, я что, в прошлом? В воспоминаниях настоящего Дмитрия?
Тело свернуло к массивным дверям, инкрустированным серебром. Руки его руки слегка дрожали, когда он толкнул створки и вошёл в просторный зал.
Эм, да это ж тронный зал? Или что-то вроде того. Огромное помещение с высоченными потолками, откуда свисали чёрные хрустальные люстры. Витражные окна пропускали полуденный свет, разбивая его на цветные осколки красные, синие, зелёные, фиолетовые.
Но не архитектура приковала моё внимание. В дальней части зала, на возвышении, стоял трон. По поверхности кресла змеились зеленоватые руны. А на этом монументе восседало нечто. Язык не поворачивается назвать это существо женщиной, хотя формально оно, видимо, когда-то ей было. Представьте мумию, но не египетскую, аккуратно бальзамированную, а такую, которая провалялась в заброшенном склепе лет триста. Кожа пергаментная, с тёмными пятнами, натянутая на череп так, что все кости просвечивают. Глаза две бездонные впадины, в глубине которых тлеет зеленоватый огонь. Длинные седые волосы жидкие, спутанные обрамляли это лицо и стелились по плечам, укрытым расшитой тёмно-бордовой мантией.
Эта одежда, богато декорированная золотыми нитями, странно контрастировала с иссохшим телом. Костлявые пальцы, унизанные перстнями, покоились на подлокотниках трона. Когти именно когти, не ногти изогнутые, жёлтые, тускло поблёскивали в свете люстр.
По обе стороны от трона застыли молчаливые стражи высокие фигуры в полном латном доспехе. Я присмотрелся. За забралами шлемов не было лиц только пустота, подсвеченная тусклым зелёным сиянием. Гвардейцы-скелеты! Не какие-то там обглоданные костяки, а идеально собранные, в латах. Наверняка высшая нежить умная, ловкая и смертоносная.
Дмитрий тот, чьими глазами я смотрел остановился в нескольких метрах от возвышения и опустился на одно колено. Склонил голову, демонстрируя покорность. Умно. В присутствии существа, способного заставить человека обратиться пеплом, гордыня плохой советчик.
Приветствую тебя, Канцлер Ночи, голос юного Дмитрия звучал тонко, но твёрдо. Он явно старался не показывать страх. Благодарю, что согласились принять меня.