Все это проносится в моей голове вихрем. Я думаю об этом автоматически. Иду к шкафчику, открываю старенькую, потемневшую от времени деревянную дверцу. И просто беру сливки.
Они стояли там, дожидаясь, когда их возьму.
Будто наколдованные.
Что за чертовщина тут творится?!
Я снова подскочила, снова бросилась к шкафчику и с видом убийцы распахнула его хлипкие дверцы.
Разумеется, ничего этакого там не было. Никаких сливок, и ничего необычного вообще.
Только грязноватые полупустые банки стоят рядком
Ерунда какая, боже мой
Я снова закрыла лицо руками.
Тебе плохо, Адель?
Карл деликатно тронул меня за плечо.
Пока я тут металась со своими чувствами, он успел накормить всех гостей, отмыть за ними миски право же, это было легко, потому что бравые работяги разве что не вылизали их, и теперь подметал пол, довольный тем, что нам удалось столько заработать.
Нет, слабо прошептала я, отнимая ладони от лица. Просто что-то устала
Ну, еще бы! с энтузиазмом воскликнул Карл. Его бесхитростное лицо прямо-таки светилось от счастья. Мы столько заработали, столько!..
Сколько?
Голос папаши Якобса стер с лица мальчишки счастливую улыбку, и Карл затравленно оглянулся.
Вопреки всем его прогнозам, хозяин заведения не проспал полдня, пьяный.
Наоборот, он поднялся что-то слишком рано. И стоял теперь на лестнице, злобный, красноносый, с разъяренными глазами. От взгляда отца Карл сразу съежился, втянул голову в плечи, затих.
И я сразу позабыла и своих душевных метаниях и собрала свою раздваивающуюся личность воедино.
И эта личность надрывно кричала беги-и-и! Но бежать было некуда.
Паршивец! задыхаясь от ярости, выдохнул папаша Якобс. Его всклокоченные седые бакенбарды стояли дыбом от ярости. Ты что, думал, я не замечу, что ты потратил дров вдвое больше?! Поленницу хорошо видно из моего окна!
Но сударь, твердо вступилась я за мальчишку, вот же дрова!
И я указала на кучу поленьев, что оставили лесорубы. Карл их аккуратно перенес в тепло, поближе к горячей печи, чтоб до вечера они просохли.
Папаша Якобс перевел злобный взгляд на меня и осклабился.
Дурная девчонка! проговорил он радостно. Ты, верно, дурнее этого недоноска, раз не понимаешь, что это плата за завтрак? И ее слишком мало, чтобы покрыть мои убытки! Здесь должно быть вдвое больше дров, понимаешь, идиотка?! Вы тут устроили адово пламя, пожгли кучу топлива, и сработали мне в убыток!
Но это не так! горячо выкрикнул Карл. Он расправил плечи, бросил метлу и запустил руку в карман. Смотрите, батюшка! За завтрак, сверх дров, нам дали много денег!
Он выгреб все медяки, и протянул их отцу на раскрытой ладони.
Смотрите! повторил он радостно. Это втрое больше того, чем мы потратили! Это окупит и дрова, и крупу, и
Но его радостную речь прервала звонкая и безжалостная оплеуха.
Старик, словно змея, кинулся вперед. Он выхватил эти несчастные гроши из руки мальчишки и ударил его. Да так, что Карл вскрикнул и покатился по полу.
За что бьёте!? закричала я, кинувшись к рыдающему Карлу.
И тоже получила затрещину, да такую, что в ушах зазвенело.
За что?! прошептала я, обнаружив, что сижу в куче золы, а лицо мое пылает и ноет от боли.
Как вы посмели! проревел папаша Якобс, жадными руками перебирая медяки так, словно это алмазы чистейшей воды. Вы!.. Вы обворовали меня!.. Вы забрались ко мне в комнату и украли мои деньги! И у вас наглости хватает говорить, что вы заработали их!..
Но мы их заработали! заводясь, выкрикнула я.
Замолчи, гадкая девчонка! задушено просипел папаша Якобс, потрясая пальцем у моего носа. Замолчи! Вы украли! Нет, это не он, папаша с презрением глянул на собственного сына и ткнул его в бок тяжелым башмаком. У этого ничтожества не хватило б ума и наглости. Это ты, мерзкая девчонка!
Я?!
Ты, ты! На базаре о тебе говорили много всякой гадости, Якобс мерзко захихикал. Ты думала, я не слышал?! Грязная воровка! Да я тебя в печи запру и испеку до румяной корочки!
Что?!
До смерти засеку! шипел этот садист, надвигаясь на меня. Его красная рожа так и тряслась от злости. Ты что, думаешь, я просто так потратил пару серебряных?! Это ты меня кормить должна, а не наоборот! Думала поживиться в моих карманах?! Думала, тебе сойдет с рук твое воровство?!
Он ухватил нож со стола и ткнул им в мою сторону.
Я вам сейчас пальцы отрублю! прорычал он. Чтоб не смели трогать моих денег!
Мы не крали, рыдал Карл. Его радость улетучилась, и у меня сердце сжалось от боли сколько ж отчаяния было в его плаче! Вы же заперлись на замок, отец Как бы мы вошли?!
Этот аргумент отрезвил размахивающего кулаками папашу Якобса.
Не знаю, что там у него за замок, но, видимо, хозяин таверны думал, что таким двум недотепам его отпереть не под силу.
Хм, хм, пробормотал он, поглаживая небритый щетинистый подбородок. В самом деле Хм, хм
Он еще раз глянул на медяки в его руке, понимая, что они действительно заработаны. И заработок действительно хорош.
Откинул нож на стол и поскреб в плешивой голове.
Заработали?! Столько?!
Я перевела дух. Наверное, я ожидала еще и того, что хозяин извинится. Ну, хотя
б скажет, что погорячился спрсонья. Но не тут-то было!