Мори и Ви выдвинулись к торговым рядам с самого утра. Иннидис увидел в окно, как, выходя за ворота, парень набросил на голову накидку, которую получил ещё тогда, по пути в купальни. Сейчас, когда Ви достаточно окреп и чувствовал себя намного лучше, он как будто начал стесняться своего увечья почти отсутствующего уха и уродливого шрама, сползающего по шее к ключице. Непонятно, почему именно его, а не, допустим, всё ещё воспалённых и словно бы заплывших глаз, или шрамов на других участках тела, или недавно проступивших на лице и шее красных пятен Хатхиши сказала, что они не заразны и что так, скорее всего, проявляется утробная хворь.
Как бы то ни было, но не раз и не два Иннидис замечал за Ви характерные жесты: то он тянул отросшие до висков волосы вниз, словно пытался спрятать за ними остаток левого уха и шрам, то прикрывал это место рукой. Или, как сейчас, набрасывал на себя накидку, закрывающую голову и плечи целиком, порою делал это даже в доме и уж тем более, когда понадобилось выйти за ворота.
Аннаиса и слуги вовсю делали ставки, что же Ви купит в торговых рядах. Никаких полезных приобретений вроде одежды, обуви или тканей от него не ожидали. Подобно Иннидису, все имели представление, как это может быть в первый раз.
Чисира считала, что Ви купит медовые или инжирные сладости, с ней во мнении сошлась и Каита, Орен почему-то думал, что разноцветные глиняные бусины, конюх Хиден говорил о вырезанных из дерева фигурках животных, а Мори ещё с вечера сказал, что это будут милые тряпичные человечки. Никто не сомневался, что он постарается склонить Ви к их покупке, чтобы выиграть спор.
Иннидиса слуги во всё это не посвящали, зато племянница рассказывала во всех подробностях. Неожиданно она же и оказалась ближе всех к истине. Девочка предположила, что Ви купит раскрашенные свистульки.
Ви пришёл с изготовленной из дерева свирелью.
Дудочка?! воскликнула Аннаиса, встретив их с Мори у порога: намеренно поджидала. Зачем тебе дудочка, Ви? Ты умеешь на ней играть? Она бесцеремонно забрала свирель у него из рук, покрутила и, не давая времени для ответа, защебетала: Ничего, я научу, это не так уж сложно. А потом и на сиринге научу это немного сложнее, но тоже ничего. А как научишься, так будешь играть мне для танцев, а то дядя Иннидис вечно занят. Пойдем! Она ухватила его за запястье и потащила за собой. Только учти, я суровая наставница и спуску тебе не дам.
Иннидис, наблюдавший всё это, уже хотел сказать племяннице, чтобы оставила Ви в покое и вернула ему его свирель, но передумал, заметив, что парень улыбается, а это с ним случалось нечасто. И зря. Улыбка у него была приятная и, невзирая на его неприглядный облик, даже по-своему очаровательная.
Чисира с Мори посмотрели им вслед, переглянулись, и девушка весело хихикнула, даже не застеснявшись, чего за ней прежде не отмечалось. Забавно, но появление Ви благотворно сказалось на многих жителях этого дома, хотя сам парень ничего для этого и не делал, по крайней мере,
осознанно. Однако случай с собакой помог Чисире разглядеть Мори, а Мори, памятуя, что Ви пугают громкие звуки, приспособился говорить тише, что опять-таки отразилось на его общении с девушкой.
Аннаиса развлекалась тем, что вроде как взяла Ви в ученики. Безответный парень покорно сносил её игры в наставницу, и в итоге девочка сама стала заниматься чуть больше. Желание показать ему, как играть на свирели, было не первой её прихотью: до этого она пыталась учить его отерхейнскому, которым и сама-то не владела. Ещё раньше взялась обучать чтению и письму, но очень скоро выяснила, что читать и писать он и так умеет. Иннидис же давно в этом не сомневался, ещё с той поры, как обратил внимание на его речь и на поведение в купальне.
Хатхиши хоть и нельзя было назвать в полном смысле жительницей этого дома, но, частая гостья здесь, она воспринимала Ви как достойный плод своих трудов. Не так давно она призналась Иннидису, что вытащить парня из смерти в жизнь стало для неё настоящим вызовом, и хотя тогда она ни с кем не делилась своими опасениями, но добрую половину недели была уверена, что он вот-вот спустится в мир теней. «А теперь, смотри-ка, ходит, языком ворочает, и даже та жуткая опухоль с глаза ушла! говорила она и, смеясь, добавляла: Да этак мы и правда красавца из него сделаем, а?!»
Помимо прочего, Ви вроде как по-прежнему помогал ей меньше думать о потерянном, а точнее, погибшем сыне. Хотя Хатхиши и расспрашивала парня о нём: не видел ли он Киуши, не знаком ли. Ви с сожалением отвечал, что не встречал никого с таким именем, но это ничего не значит, потому что многим рабам имена сокращали или вовсе заменяли прозвищами.
Увы, Иннидис, как и собирался, втайне от женщины ещё раз разузнал об участи её сына. Мужчина и правда погиб: дожди размыли отвал, и тот пополз, похоронив под собой и его, и ещё нескольких рабов.
Что касается самого Иннидиса, то он просто был благодарен Ви, как и всем тем, кого удалось спасти до него. Каждый из этих несчастных невольников, сам того не ведая, позволял ему не грызть себя ежедневно за то, чего уже не исправить.