Моя армия, мой экономический пузырь, моя репутация. Всё это создало вакуум власти, который я теперь невольно заполнял. Это было соблазнительно. Протянуть руку и взять под полный контроль целую провинцию. Назначить самого себя губернатором У меня есть королевские гербовые бланки, есть образцы печати и подписей. Кто оспорит мою власть? Собрать ресурсы региона, чтобы ускорить формирование армии, собрать налоги, которые направить туда же
Но это был бы неверный шаг. Я не ставил себе задачи властолюбия. Даже создание армии изначально не было моей идеей.
Надо следовать своей судьбе.
Я вас понял, сказал я, поворачиваясь к торговцам. Мой интендант подготовит новый регламент закупок. Цены будут фиксированными. Территорию делить не будем, чтобы не нарушать права фермеров, но с фиксированными ценами вы можете заключать контракты и исполнять их, не опасаясь перехвата вашей партии.
Торговцы облегчённо выдохнули и принялись благодарить, в том числе Хальктрид потянулся к кошелю, чтобы дать мне взятку. И хотя в глубокой теории я мог бы использовать эти деньги на нужды армии, это был бы заведомо порочный путь. Я жестом остановил его.
Идите и работайте.
Когда они ушли, Деций, который сидел рядом, покачал головой:
Вы только что стали теневым правителем провинции, босс.
Мне оно не надо, я ни на что не претендую. Просто навёл порядок в своей системе снабжения, поправил я его. Не более.
Я заканчивал разбор донесений от разведгрупп, когда в дверь штаба просунулась морщинистая гоблинская физиономия. Старый гоблин, сгибался под весом тяжёлой кожаной сумки, смотрел на меня с подобострастным ужасом, словно я мог испепелить его взглядом.
Ваша светлость, почта, проскрипел он, кладя сумку на пол с глухим стуком.
Почту мне приносили впервые. Королевская почтовая служба, как и иные чиновники, до сих пор обходила меня стороной. Ну, до сегодняшнего утра.
Как Вас, простите, величать?
Ой, да зачем Вам?
Я так привык.
Ну, Ваша светлость, я Хэйман, местный почтмейстер, работаю тут тридцать три года. С Вашего позволения, Вам пришло письмо. Не хотел Вас беспокоить, но раз письмо Боялся, что невручение его побеспокоит Вас ещё больше.
Господин Хэйман, не надо меня бояться. Во всяком случае, Вам. Что от меня требуется?
Гоблин торопливо приподнял сумку, отряхнул с неё несуществующую пыль и аккуратно водрузил на свободный стул.
Пришло письмо из Каптье. Вам надо расписаться в журнале и не более того.
Он дал мне расписаться и вручил потрёпанный конверт, после чего удалился.
Сургучная нашлёпка треснула. Бумага была плотной, почти как картон. Буквы, выведенные фиолетовыми чернилами, выглядели корявыми и неуверенными. Писал явно не писарь. Каждое слово далось автору с большим трудом.
Это был Урзул, старейшина общины.
Письмо начиналось без долгих предисловий. Старый орк писал о своём сыне, Гришейке. Том самом молодом и горячем воине, который одним из первых примкнул ко мне во время обороны Каптье. Он храбро сражался, получил в последнем сражении несколько шрамов и считался в городе героем. Вполне заслуженно. Его поступок и действия воинов общины оценили по достоинству, отношения людей Каптье к оркам улучшились, как и общение с гномами.
Но не ситуация с Гришейком.
Урзул с отцовской болью описывал, как его сын, привыкший к звону стали, адреналину боя и простому солдатскому братству, не нашёл себе места в мирной жизни. Он слонялся по городу, затевал драки в тавернах, не мог заниматься ремеслом. Привычка к риску и быстрой славе отравила его. Попытки отца приобщить его к делам общины, подготовить к роли будущего старейшины, вызывали только злость и ссоры.
Гришейк считал мирную жизнь скучной, а себя видел
только воином.
После очередной ссоры он ушёл из дома. В лесах соседней провинции собрал вокруг себя таких же сорвиголов, жаждущих приключений. Они оборудовали лагерь в лесах и начали промышлять разбоем. Не грабили бедных, как с гордостью отмечал Урзул, а нападали на караваны богатых торговцев и сборщиков налогов.
Однако, что закономерно, местная стража начала за ними охоту, их выследили и поймали.
Теперь Гришейк, герой Каптье, сидел в тюрьме города Матмерс. В некоей Матмерской башне, это название тюремного заведения.
Он ждёт суда и, вероятнее всего, казни.
Община пыталась собрать денег на взятку. Кое-что продали из трофеев, плюс прямые доходы от военных подрядов, кое-какие запасы и сбережения. Однако коррумпированный судья запросил сумму, неподъёмную для них, сто серебряных марок, а собрали только пятьдесят девять.
В конце письма старый орк, отбросив всякую гордость, прямо просил о помощи. Он обращался не к герцогу, а к командиру, под началом которого его сын стал воином. Слухи о моём влиянии и богатстве, очевидно, разрослись до невероятных размеров. Урзул видел во мне последнюю надежду и просил использовать власть и влияние, чтобы спасти Гришейка.
Я медленно сложил письмо.
Ирония ситуации была злой и закономерной. Война создала героя, а мир превратил его в преступника. Это системный сбой. Боевой юнит, идеально показавший себя в рамках одной задачи, оказался неспособен адаптироваться к новым мирным условиям. Слишком молодой, слишком сильно впитал в себя войну. Само собой, в этом была моя вина.