- Моего? Почему моего?
Улыбка Джанин не изменяется.
- Нас проинформировали, что ты не был встревожен результатом Тобиаса, и что вы хорошо знакомы. Поэтому мне бы хотелось увидеть, что ваши дружеские отношения чисто формальны.
- Вас проинформировали. - Повторяет Амар. - Откуда информация?
- Один из инициированных доложил нам, волнуясь за твое и Тобиаса благосостояние - отвечает Джанин. - Я бы предпочла оставить его личность в тайне. Тобиас, ты можешь идти. Спасибо за твою помощь.
Я смотрю на Амара. Он кротко кивает мне, и я привстаю. Всё ещё нетвердо стоя на ногах, я выхожу, оставляя дверь открытой, чтобы остаться и подслушать. Но как только выхожу, ассистент Джанин закрывает за мной дверь, и я больше ничего не слышу, даже когда прижимаю ухо к двери.
Инициированный доложил им, волнуясь за мое благосостояние - и я, конечно же, знаю, кто этот инициированный. Наш единственный перешедший Эрудит - Эрик.
В течении недели после визита Джанин ничего не происходило. Все инициированные Бесстрашные, родившиеся здесь или перешедшие, проходят моделирование каждый день, и каждый день меня поглощают мои собственные страхи: высота, клаустрофобия, насилие, Маркус. Иногда они пересекаются. Маркус на крышах высоких зданий, насилие в замкнутых пространствах. Каждый раз я просыпаюсь обезумевшим, шокированным, смущенным, и это при том, что я - новичок, у которого всего лишь четыре страха, я так же тот, кто не может победить их, во время моделирования. Они приближаются ко мне, когда я меньше всего ожидаю, заполняя мой сон кошмарами, а просыпаюсь я с дрожью и паранойей. Скрипя зубами, я прохожу через это, мои руки без предупреждения цепенеют. Мне кажется, что я сойду с ума, прежде чем пройду инициацию.
- С тобой все в порядке? - спрашивает меня Зик однажды утром за завтраком. - Ты выглядишь... уставшим/потрепанным.
- Я в порядке, - отвечаю более резко, чем хотел.
- О, понятно, - отвечает Зик, усмехаясь. - Это нормально, когда не все нормально, знаешь ли.
- Да, ты прав, - отвечаю ему, и заставляю себя доесть еду, которая в эти дни на вкус как пыль. Если я и сойду с ума, то хотя бы прибавлю в весе, мышцах. Это странно - занимать столько места, когда раньше я мог исчезнуть так легко. Это заставляет меня чувствовать себя немного сильнее, немного стабильнее.
Зик и я унесли наши подносы. Когда мы подходим к выходу из Ямы, младший брат Зика, кажется его зовут Юрайа, подбегает к нам. Он уже выше, чем Зик, с банданой через ухо, что скрывает его новое тату. Обычно он выглядит так, что может пошутить в любую минуту, но не сейчас. Сейчас он выглядит ошеломленным.
- Амар, - он говорит, немного затаив дыхание. - Амар.... - он качает головой. - Амар умер.
Я немного смеюсь. В глубине души я понимаю, что это несоответствующая реакция, но я ничего не могу поделать.
- Что? Что ты имеешь в виду под словом «умер»?
- Бесстрашная девушка нашла тело на земле недалеко от обрыва ранним утром,- говорит Юрайа. - Они только что опознали его. Это Амар. Он... Он должно быть...
- Спрыгнул?
- Или упал, никто не знает, - ответил Юрайа.
Я бегу к железнодорожным путям, которые проходят через яму. Обычно, когда я так делаю, я прижимаю все тело к стене, боясь высоты, но на этот раз меня это даже не волнует. Я проношусь мимо вопящих детей, и людей, входящих и выходящих из магазинов. Я поднимаюсь на лестницу, которая свисает со стеклянного потолка.
Возле обрыва собралась толпа. Я пробираюсь через нее, некоторые люди ругаются на меня или толкают локтями назад, но я этого не замечаю. Пробиваюсь к краю комнаты со стеклянными стенами, который окружили лидеры Бесстрашных. Это место отметили лентой, а на тротуаре видно полосу темно-красного цвета. Я смотрю на полосу в течение долгого времени, пока не понимаю, что эта полоса - кровь, которая течет из тела Амара, разбитого об асфальт.
Затем я ухожу.
Я знал Амара недостаточно, чтоб горевать по нему, по крайней мере так, как я понимаю это слово. Я горевал по маме, когда она умерла, и это настолько сильная боль, что я не знал, как пережить еще один день. Я помню, как делал перерыв для отдыха, даже при выполнении простейших заданий, а потом напрочь забывал их доделать, и как просыпался посреди ночи со слезами на глазах - тоже помню.
Я не переживаю потерю Амара так глубоко, хоть время от времени я и чувствую боль, когда вспоминаю как он дал мне имя и как он защищал меня, даже не зная. Но большую часть времени все, что я чувствую - это злоба. Джанин Метьюз как-то замешана в его смерти и переоценке его симуляции, я знаю это. А это значит, что бы не случилось, Эрик тоже виноват, потому что он подслушал наш разговор и донес о нем лидеру его прошлой фракции.
Они убили Амара, Эрудиты. Но все считают, что он спрыгнул или упал. Это ведь так естественно для Бесстрашных.
Сегодня поминальная служба по Амару. К вечеру все пьяны. Мы собираемся у пропасти, и Зик передает мне кружку с темной жидкостью, я выпиваю, не задумываясь. Вместе с жидкостью спокойствие растекается по телу, встаю, пошатываясь и возвращаю ему кружку.
- Кажется, тебе это на пользу, - Зик смотрит на пустую кружку, - пойду налью еще.