Но когда «отоваришься» в магазине, то груз в кошелке почти невесом
Карточки сразу становятся в нашем доме главной вещью. Их держат под ключом, в полированной дубовой еще дедушкиной работы шкатулке. Я не смею прикасаться к ним. Папа тоже не смеет.
Как-то совсем незаметно растаяла наша чечевица. За ней исчез крахмал.
Из него мама смастерила клейкие синеватые вареники. И я завзятая капризуля и привереда ела их и только нахваливала! Меня часто терзают запоздалые угрызения совести. Подумать только: до войны я отказывалась от котлет и жареной картошки! Часами, бывало, застревала за тарелкой.
Специально застревала. Чтобы дождаться, когда взрослые уйдут на кухню мыть посуду. Они уходили, а я хватала котлеты горячие! Румяные! Сочные!
Настоящие! Из мяса! и запихивала их глубоко под диван. В квартире потом развелась масса мышей, диван, в поисках нор, отодвинули с места и, конечно, обнаружили мое преступление. Б-р-р-р! Страшно вспомнить, что тут было! И правильно! Так мне и надо. Жаль, что мало в углу
держали!
Сейчас меня упрашивать уже не приходится. Мигом поглощаю свою порцию, которая с каждым днем все меньше, и тут же снова зверски хочу есть.
Что приготовить на обед? На ужин? Из чего приготовить? Где взять ТО, из чего готовят обеды и ужины? Эти мудреные проблемы маме решать все тяжелее.
Бережно сохраняются редкие очистки от столь же редких картофелин. Отмытые и перемолотые, сдобренные остатками крахмала, очистки очень вкусны. Кофе давно уже выпит. Из кофейной гущи испечены черные-пречерные, горькие-прегорькие оладьи. Мы угощаем ими соседей. Ирочкина мама открывается наотрез у них водится настоящая мука, они, как говорит папа, запаслись «прилично». Нюра пробует.
И в ответ предлагает нам студня. Студень какой-то небывалый: мутный, грязного вида и очень пахучий, если не выразиться сильнее.
Из чего это, Нюрочка? опасливо спрашивает мама, отведав кусочек.
Из чего, из чего! Из столярного клея, вот из чего, смеется Нюра.
А что? Все мясной дух.
И вручает нам волнистую коричневую пластинку клея. Ее нужно мелко накрошить, залить водой и долго варить.
Возьмите, возьмите, не стесняйтесь, мужика своего подкрепите, щедро угощает Нюра.
Ведущие предметы
Вставать приходится рано в семь часов утра. Каждый день просыпаюсь с одной и той же мыслью: даст мне сегодня мама с собой в школу что-нибудь на завтрак или нет? Еще лежа в кровати, вижу, как она открывает буфет, достает розовую сумочку с энзе и долго-долго чего-то там такое перебирает, шуршит, выкраивает Если признаться, в мамино отсутствие я не раз устраивала ревизии и наизусть знаю содержимое заветной сумочки выкраивать уже, в сущности, не из чего.
Вот, положишь себе в портфель, наконец произносит мама и кладет на стол сверточек величиной со спичечный коробок. Что в нем? Впрочем, для меня это не секрет: краюшечка сдобной булки такой сладкий-сладкий, вкусный-вкусный сухарик, и долька шоколада размером с почтовую марку.
Съешь после третьего урока, строго наказывает мне мама. Слышишь? После третьего! Обещай мне.
Ну, конечно, после третьего! Делаю предельно честное лицо. А сама, торопливо заплетая косички, жду не дождусь, когда смогу выскочить на улицу и тут же, не добежав до угла, засунуть за щеку кусочек вожделенного лакомства!..
В школе сыро, холодно, темно, тесно, но шумно и весело. На переменке мальчишки пускают бумажных «мессершмиттов» и сами же расстреливают их из рогаток.
Кх-кх-кх! Кх-кх-кх!
Это действует «зенитная батарея», которая расположилась в самом углу нашего класса-подвала. Зенитчики бьют без промаха.
Ага, попался, гад! Ура! упоенно кричим мы, торжествуя победу.
Многим из нас уже приходилось наблюдать воздушные схватки в ленинградском небе, и мы в этом кое-что смыслим.
Ведущих предметов у нас в школе два: МПВО местная противовоздушная оборона и противогаз. Мы уже знаем, как тушить зажигательную бомбу.
Например, стоишь ты на крыше своего собственного дома, глядишь в небо. Вдруг на тебя летит «зажигалка». Ни в коем случае не теряйся. Хватай в одну руку специальные щипцы их на чердаке полным-полно, а в другую фанерный щит.
И боком, боком, как во время игры в «петушки», приближайся к этой заразе.
Хоп! Зажимай ее хвост щипцами и прямо в бочку с водой! Она пускает шип по-змеиному, вода брызжет в разные стороны, но ты ничего не бойся: самое страшное уже позади.
Мы с увлечением репетируем поединок с бомбой. Особенно здорово получается у Вольки Скворцова, разудалого парнишки с дерзкими глазами. Я немного побаиваюсь Вольки, хотя втайне восхищена его лихостью. Он-то на меня и это, разумеется, вполне естественно ноль внимания.
Каждый из нас мечтает сразиться с бомбой и вымолить у родителей разрешение подежурить на крыше. Но это увы! не просто. Мне, например, папа прямо заявил, что всыплет куда следует, если я буду лезть не в свои дела. Мама на этот раз явно на его стороне. Хороши, нечего сказать! Сами все время дежурят на крыше то по очереди, а то и вместе И ведь что обидно они-то необученные, а меня специально учили! В школе! И я даже «отлично» заработала пятерку по-нынешнему.