По правому борту в пелене дождя появляется меловое побережье: Дувр, Фолкстон. На траверзе левого борта находится плавучий маяк на песчаной косе Варнебанк. Расстояние до скал Дувра максимально пять миль, но серая дымка создает впечатление, что побережье находится на большем удалении.
На той стороне находится Дувр, говорит третий помощник капитана, дубовый, дубовее, самый дубоватый (doof, doofer, am doofsten). Эта глуповатая игра слов при прохождении пролива Па-де-Кале является, очевидно, обязательной.
Я склоняюсь над экраном радара: слева можно различить огни мыса Гри-Не.
Старик вышел из штурманской рубки и тоже смотрит на радар.
А штаны у них тогда трепетали на ветру, говорю я.
Под ними ты имеешь в виду наших людей?
Да. Когда Дувр был у них на треверзе, ситуация была довольно рискованной.
Тогда, в 1942 году, «томми» много чего собрали в этой местности. Непостижимо, что британцы «так крепко спали».
Видит
бог, было большим нахальством то, что наш флот, то есть то, что от него осталось, проскочил здесь, пробормотал старик.
И вот мы оба стоим здесь и смотрим на воду.
Мне требуется немного фантазии, чтобы увидеть корабли, которые идут нам навстречу. Я держал в руках многие фотографии этого прорыва канала Па-де-Кале нашим флотом.
На всех кораблях у нас были военные корреспонденты на «Шарнхорсте», на «Гнейзенау», на «Принце Евгении» и даже на эсминцах сопровождения (конвойных кораблях).
Старик, кажется, не слушает меня.
Для британцев этот прорыв был пощечиной. Со времен испанской армады им никогда не бросали такого вызова, говорит он. Проспать такое!
А штатный разведчик, должно быть, немало удивился, не обнаружив в бухте Бреста ни одного корабля.
«Томми» и представить себе не могли, что корабли выйдут в море ночью. Да еще выход из Бреста в пасмурный день, :так что Дувр они миновали ночью
Мы все еще стоим, как стояли между пультом управления и фронтальными окнами. Третий помощник находится в штурманской рубке. Теперь он демонстративно уходит на правый нок, будто желая показать, что не хочет подслушивать.
За прошедшие годы стало известно, как все это происходило, говорю я, через несколько минут полуобернувшись к старику. Только в десять сорок английский самолет «спитфайер» («злючка») обнаружил наши суда, причем совершенно случайно, задания искать их у него не было.
Старик снова и снова подносит к глазам бинокль и осматривает горизонт. Если я поверну голову немного вправо, то поймаю в видоискатель его портрет, как в то время. Закрывающая бинокль от солнца левая рука старика скрывает следы возраста на его лице. Если бы сейчас у него на голове была зюйдвестка и я не заметил седину его волос, то впечатление было бы еще сильнее.
И так же как когда-то старик, держа бинокль в руке, говорит;
Ведь тогда произошло что-то невообразимое с кодовым словом?
Да. Пилот выполнил приказ не вести радиопереговоры при полете над проливом. Для такого случая разрешалось использовать только одно кодовое слово, но пилот его не знал.
К первой машине «спитфайтер» присоединилась вторая пилот которой знал кодовое слово, но приказ есть приказ в том числе и у британцев, и приказ этот гласил: строгий запрет на радиопереговоры, так как в этом районе их могли слышать мы.
Звучит так, как будто это выдуманная история, говорит старик задумчиво.
Но это было на самом деле!
Знаю, знаю. У нас многое тоже делалось глупо и с более худшими последствиями. Вспомни о вторжении.
А знаешь ли ты, между прочим, что французы не желают слышать слово «вторжение»? спрашиваю я старика. У французов это называется «высадка», и на большинстве фотографий, которые можно увидеть в Авранше, изображены героические французы.
Ничего не скажешь гордый народ! говорит старик снисходительно. И затем «спитфайеры» помчались обратно и приземлились в Англии ведь так это было?
и со своей авиационной базы пытались дозвониться до компетентного старшего начальника, но он был недосягаем присутствовал как раз на параде.
В конце концов, так и должно быть!
И тогда пилотов, или уж одного из них, их товарищи подняли на смех: увидели, небось, рыбацкие лодки а что же еще?
Да, так и бывает. Потому что, не может быть того, что не должно быть. На неожиданности военных не ориентируют. Во всяком случае, это была одна из удачнейших акций, в которых Гитлер нуждался для подтверждения своей военной гениальности.
В голосе старика звучит такой сарказм, что мне нет необходимости спрашивать, всерьез ли он так думает. Но когда он продолжает:
Почти все компетентные адмиралы были против, то приводит меня в замешательство, в том числе и своим деловым тоном, который зазвучал в его голосе: Гитлер предвидел нападение британцев на Норвегию, и поэтому хотел иметь линейные корабли в Северном море и как можно скорее, а это означало: надо идти мимо британцев прямо у них под носом.
Во всяком случае, в Бресте страшно обрадовались, что корабли ушли, быстро говорю я и пытаюсь разглядеть старика сбоку, но так чтобы он этого не заметил. Я все еще не могу его раскусить. Одно то, что он так словоохотлив, сбивает с толку, а его очевидный энтузиазм только усиливает это впечатление.