Фон Паулюс вздрогнул и побледнел. Нет, вообще-то идея здравая...
- Ваше высочество, мой принц, - Энгельрик бросился на защиту 'товарища по классу'. - Он славно бился. Троих ранил, а меня чуть на тот свет не отправил. Не надо его 'вздергивать! Уж лучше выкуп, хотя такого бойца можно и просто отпустить...
Чудило ты, Энгельс! Если бы он тебя убил, я бы его не то, что вздернул, я б его четвертовал! Тупой пилой бы распилил!..
Но у Энгельрика такое выражение лица, и так горят глаза, что послать
его подальше просто невозможно... Тогда так...
- Скажите мне, граф фон Паулюс. Если бы я предложил вам принести мне омаж, вы сражались бы за меня также храбро? - я с огромным трудом удерживаюсь чтобы не продолжить: 'и так же бестолково?'
- Ваше высочество, это невозможно! - Он гордо вскидывает голову, - Я служу своему благородному императору, и...
- Это тому, который моего папаню в тюрьме держал? Бла-а-агордный, - мне удается точно воспроизвести интонации сержанта де Литля. - Охренеть от его благородства можно...
Фон Паулюс сникает и что-то шепчет себе под нос...
- Что?
- Моей матери он тоже не нравится, ваше высочество, - произносит тихо Паулюс. - В последнем своем письме из обители, в которую она удалилась после гибели моего отца, прямо так и сказано: 'Сын мой, меня весьма беспокоят люди, что вас окружают...' Что с вами, ваше высочество?!
Я чуть не помер от хохота. Хорошо, водой отпоили...
И теперь фон Паулюс герцог Глостер командует отрядом германских наемников в моем войске. Обрастаем потихоньку верными слугами. Так скоро и до Скотской Ландии доберемся...
Но в плане денег Штейнфурт полностью обманул мои ожидания. Жалкие четыреста семьдесят марок, которые удалось наскрести лишь после пяти дней непрерывного грабежа - вот и все, что принес мне этот поход. Уже в Скарборо, после возвращения выяснилось, что Арблестеру, который стал Первым Лордом Адмиралтейства в этом Штейнфурте в молодости морду набили, а он, собака бешенная, этого не забыл, спустя двадцать лет припомнил и решил отомстить. После проведения короткого расследования, Первый Лорд получил по шее от наследного принца, в ухо - от сенешаля, под дых - от сержанта королевской гвардии и посохом по заднице - от примаса Англии, но считал, что дешево отделался: три зуба и ребро - не в счет! Зато когда он отдышался и оклемался, то предложил поход на Данию А я был таким идиотом, что согласился. И вот теперь мы уже пятый день болтаемся в море, проклиная штиль, Данию, Эверлина Арблестера и скрягу с львиным сердцем, который заломил за английский престол такую сумму...
...От тоски я облокотился на борт, сплюнул в серую свинцовую воду и засвистел. Сперва, просто тупо 'Чижик-пыжик', но постепенно стал вырисовываться более сложный мотив. Эдакое попурри из 'Не плачь, девчонка', 'Степь да степь кругом', 'Спят усталые игрушки' и 'When I'm sixty four'...
Внезапно рядом со мной раздались странные звуки. Так мог бы реветь чокнутый носорог, которого родители в детстве таскали в музыкальную школу... Сержант де Литль, заведя очи горе, мычит песню без слов, вторя моему свисту. Довольно точно попадая, между прочим. А позади сержанта расположился бэк-вокал из полутора десятков его родичей, которые басовито взмыкивают в нужных местах. Вернее, в тех местах, которые сочтут нужными...
К хору постепенно присоединяются матросики и морпехи, и очень скоро наш корабль напоминает взбесившийся музыкальный ящик. У кого нет голоса - колотит в щит, лязгает клинком по клинку, или просто топает ногой в палубу. А тут еще с соседнего борта, с символическим названием 'Поющая лошадь', раздаются звуки лютни, и в дело вступает народный скоп Британии Энгельс. Судя по всему, ему аккомпанирует не менее народный хор имени той самой лошади.
Безумие заразительно. Получаса не прошло, как дикий мотив выл и орал каждый в нашем флоте. Если бы кто-то соединил эту мелодию с соответствующим текстом - кондратий обнял бы самого стойкого психиатра!..
Спят усталые игрушки
When I'm sixty four!
Вьется, вьется знамя полковое,
Чуя смертный час...
Впечатление было не слабым. И даже очень не слабым. Под конец мне стало даже нравится. И тут...
- Ваше высочество! Ваше высочество! - Арблестер схватил меня за рукав. - Ты взгляни!
Он тыкал рукой куда-то, но я никак не мог понять, куда? Хотя...
Паруса! Паруса раздулись, и наш кораблик уже не болтается как цветок на букву 'г' в проруби, а летит по волнам, уверенно набирая ход...
- Высвистал! - орет Первый Лорд Адмиралтейства, и его голос прорезает хор, точно болгарка - пенопласт. - Принц ветер высвистал! Многия лета принцу Роберу!..
- Чего ж тут удивляться? - бормочет за моей спиной Маленький Джон. - Известное дело: прынц наш - он такой...
Я чуть расправляю плечи. О, как обо мне народ говорит!..
- ...да и не просто так идем, - продолжает втолковывать Джон кому-то. - Дело-то святое...
И ты, Брут, оказался сержантом де Литлем! Какое 'святое дело'?! Охренели?! Грабеж святым называть... Хотя, конечно, какой бог, такая и святость. Замполит наш говорил как-то, что Папа Римский Гитлера благословил. Ну, по сравнение с этим, наши морские шалости и впрямь - житие святых!..