Это старинный законный акт, подтверждающий приоритетное право чистокровных волшебников воспитывать своих потомков. Люциус Малфой поклялся, что Оскар его внук и единственный наследник рода.
И что это значит, черт возьми?!
Это дает ему неоспоримые права, по лицу Перси было заметно, что он расстроен.
Какие еще права? На что?
Это очень древний закон, словно ребенку, пояснил он Гермионе, который целиком и полностью стоит на защите интересов чистокровных волшебников. Особенно в части такой щекотливой области, как право воспитания правопреемника главы магического рода.
Гермиона смотрела на них обоих так, словно перед ней сидели безумцы.
Нет... Это какой-то бред Люциус Малфой не может просто взять и забрать у меня сына!
Конечно, дорогая. Тем более что он не имеет права отказать матери в доступе к ребенку, поспешил успокоить ее Артур.
Да! Молодец, пап! лицо Перси просияло. Он действительно не имеет на это права. То есть, конечно, несколько веков назад имел бы, но сейчас нет. И мы воспользуемся этим, когда будем писать ходатайство с просьбой отменить первоначальное решение.
И сколько это самое ходатайство будут рассматривать? в вопросе Гермионы прозвучала настороженность.
М-м-м больше месяца точно будут, подумав, отозвался Перси. Адвокаты Малфоя наверняка потребуют время на то, чтобы ознакомиться с ним и подготовить ответ. Потом его должен будет рассмотреть Визенгамот. А если учесть, что сейчас суд заседает только раз в месяц, то это может занять около шести недель.
Сколько? хрипло выдавила из себя Гермиона. Шесть недель?! Ты хочешь сказать, что я не увижу своего мальчика полтора месяца? Нет! Это совершенно неприемлемо для меня.
Скажи спасибо, что не живешь в средние века, парировал Перси. Сейчас все-таки хотя бы права матерей охраняются.
Да неужели? гневно взорвалась Гермиона. Этот мерзавец ворвался в мой дом, похитил моего ребенка, а ты утешаешь меня тем, что мои права защищены? Каким же это образом, стесняюсь спросить?
Нам очень жаль, Гермиона примирительно начал Артур Уизли. Но этот закон действительно существует не одну сотню лет. И стоит на страже интересов именно чистокровных семей. Понятно, что мы будем работать над устранением этой несправедливости. Но быстро не получится, сама понимаешь, Артур помолчал, но потом неуверенно закончил: Если только не сможем как-то доказать, что мальчик не имеет к этой семье никакого отношения.
Опустив руки на колени, Гермиона уставилась в пол, и Артуру не оставалось ничего, кроме как похлопать ее по плечу, правильно истолковав такую однозначную реакцию.
Не расстраивайся, милая, он изо всех сил старался выглядеть оптимистично. Конечно же, мы добьемся, чтобы вы с Оскаром обязательно были вместе.
Шесть недель монотонно повторила Гермиона. Сознание постепенно затапливала волна тошнотворного ужаса. Шесть недель
Займись составлением ходатайства прямо сейчас, сказал Артур уже не ей, а своему сыну.
Чувствуя, что вот-вот разрыдается, и понимая, что немедленно должна остаться одна, Гермиона быстро проговорила: «Мне нужно уйти», и выбежала из кабинета, а потом и из министерства, прочь. Мистер Уизли что-то крикнул ей вслед, но что именно разобрать сил уже не осталось.
Она бежала, потом аппарировала, потом снова бежала, пока не оказалась в единственном месте, где могла бы быть хоть чуточку ближе к своему малышу возле ворот Малфой-мэнора.
[image_4873|center]
«Я не сдвинусь отсюда ни на йоту, пока не увижу своего сына», подумала Гермиона, глотая слезы. И ей стало жутко от мысли, что Оскар находится сейчас где-то в этом большом и ужасном доме. Совсем один. Маленький и несчастный. Зарыдав, она обессилено рухнула на колени.
И просидела так целую ночь. Когда солнце опустилось за горизонт, по земле поползла леденящая сырость, но и это не заставило ее уйти. Она лишь наколдовала согревающие чары и по-прежнему осталась у ворот. Ночь была длинной, холодной, из леса то и дело раздавались пугающие жуткие звуки, заставляющие Гермиону вздрагивать и озираться. Лишь под самое утро она забылась в тяжкой дремоте, не приносящей ничего, кроме еще большей усталости.
На рассвете ее разбудил скрип открывающейся калитки. Подняв голову, Гермиона увидела Люциуса Малфоя, который уставился на нее с легким недоумением. Однако, хотя и удивленный ее упрямством и совершенно непрезентабельным
внешним видом, он быстро пришел в себя и замер, не делая за ворота и шага. Суровые и жесткие черты его лица казались абсолютно бесстрастными.
Мальчик мой наследник. Он будет жить в этом доме. И воспитываться в нем.
Вы не можете отказать матери в доступе к ее ребенку, заученно повторила Гермиона то, что вчера сообщили ей Артур и Перси. Я подам официальное ходатайство в Визенгамот. Более того, Уизли уже готовят его.
Ни на миг не сомневался, что сия семейка кинется вам на помощь, усмехнулся Люциус Малфой. И все же, не надейтесь, что это изменит положение дел. Ребенок останется жить здесь. И именно я буду принимать окончательные решения, касающиеся его воспитания и его благополучия.
Но вы не имеете на это никакого права.