Я закурил сигарету.
А кто вам мешает это сделать? Я, кстати, понятия не имел", что Стив Миллет вам должен деньги. Правда, сознаюсь, такая мысль приходила мне в голову, когда я сидел в машине.
Вы лжете, сказал Глэд.
Фрэнк осторожно кашлянул.
Глэд даже не взглянул на него, только на лбу появились две вертикальные морщинки: он слишком хорошо знал, что я никогда не лгал.
Так зачем же вам звонил этот дамский угодник? поинтересовался он.
Я открыл рот, но снова его закрыл. Это его не касалось.
Расскажите, Слэгл, буркнул Глэд. Его правая рука медленно сжалась в кулак. Это не был угрожающий жест, а просто подтверждение приказа.
Я все еще стоял за креслом, покачивая револьвером. Сделал последнюю затяжку и загасил сигарету об пол.
Вы считаете, что это вас касается?
Во всяком случае,
я сделаю так, чтобы это меня касалось.
Въезжаю в ворота Миллета, спокойно начал я, и останавливаю машину. Он хотел срочно поговорить со мной, и дело, видимо, достаточно важное, иначе он не стал бы вытаскивать меня из кровати в четыре часа утра. Он даже употребил слово "прошу". Но откуда же мне знать, что случилось? Не успел я выйти из машины, как на меня набрасываются ваши слабоумные шимпанзе и избивают до полусмерти. И все это только по той причине, что вы выразили желание поговорить со мной до того, как я встречусь со Стивом Миллетом! Вы считаете, что можете проделывать со мной такие штучки?
Да, считаю, кивнул Глэд. А зачем он вам звонил?
Я обошел кресло и сел в него, откинувшись на спинку.
Между нами говоря: убирайтесь ко всем чертям!
Его глаза приняли скучающее и сонное выражение.
Значит, вы хотите, чтобы вами занялись мои мальчики?
Вы забываете, что у меня в руке револьвер.
Вы не решитесь им воспользоваться.
Вы так считаете?
Хотя... Да, вы сможете это сделать, согласился он.
О'кей! Ну, а после того как мы с вами пришли к единому знаменателю...
Я не думаю, что вас заинтересовали бы несколько сотен долларов.
Вы совершенно правы.
Выражение лица Глэда нисколько не изменилось.
Ведите себя разумно, Слэгл. Возможно, все это лишь случайное недоразумение, но я хотел бы все знать. Как я вам уже говорил, моим мальчикам не было дано приказа напасть на вас. Я только хотел побеседовать с вами до вашей встречи с Миллетом. Второй раз за несколько минут он проявлял слабость. Можно исправить положение, если я скажу вам: мне очень жаль, что все так получилось?
Я улыбнулся в мокрый рукав моего плаща. Глэд пожал плечами.
Хорошо! Но ведь и у вас не всегда будет в руках револьвер, Слэгл. А я неприятный противник, вы же знаете.
Еще как! усмехнулся я.
Так зачем вам звонил Миллет?
Я мог бы, конечно, сказать, какого я о нем мнения. Но мне приходилось жить и работать в Лос-Анджелесе. И следовало подумать о Салли. Стив не стоил того, чтобы я ради него получил удар по затылку в каком-нибудь темном переулке. Я поднялся и сунул револьвер в карман плаща.
Миллет сказал, что у него какие-то крупные неприятности. Но, насколько я понимаю, это не имеет ничего общего с карточными и прочими долгами.
И это все?
Большего я не знаю. Я ведь еще не разговаривал с ним.
Наш "Казанова" не упоминал моего имени?
Нет.
Глэд вытянул губы и дважды кивнул.
Я вам верю.
Коренастый вытянул руку.
Могу я теперь получить свой пистолет, Слэгл?
Я взглянул сперва на него, потом на Фрэнка. На губах этого бульдога играла детская улыбка, а глаза блестели, как влажные черные шары. С Фрэнком у меня наверняка будут неприятности.
Моя шляпа валялась на полу. Я нагнулся, нахлобучив ее на голову, и вышел под дождь. Тонкие крылья носа Пола Глэда затрепыхались, но ни он, ни его телохранители не отважились меня задержать.
Дождь усилился, хотя, казалось, сильнее он уже и не мог быть. Я прошел по газону к своей машине и, усевшись в нее, закурил. Стоит ли вообще разговаривать со Стивом Миллетом или нет? Я отлично знал, чего мне хотелось больше всего поехать домой. Вероятно, Салли сейчас не спит, смотрит в потолок и думает, думает, думает.
Вечеринка на первом этаже, судя по всему, достигла своей кульминации с точки зрения истерики и попойки. Казалось, уже никто не соображал, что он делал и с кем он делал. Пол Глэд снова вернулся к тому же занятию, от которого его оторвали. Но мысли его, видимо, были заняты не брюнеткой. Время от времени он посматривал на кого-то, сидевшего в той стороне помещения, которое я не мог видеть. Ни Фрэнка, ни коренастого видно не было.
Я вытащил из кармана серебряный доллар и, подбросив его, прихлопнул ладонью другой руки. Если "орел", то я иду к Стиву, если же нет, еду домой. Выпал не "орел". Я потянулся за ключом зажигания, но на крыльцо вышел Миллет крупный, красивый негодник, выглядевший моложе своих сорока лет, в серых фланелевых брюках и светлой спортивной рубашке, с переброшенным через плечо свитером. Волосы его были в живописном беспорядке. Он вытянул шею и узнал меня. Я опустил стекло.
Как я рад, что ты наконец здесь! воскликнул он. Где тебя так долго носило? Я видел твою машину, но тебя найти не мог. И тем не менее ты ведь был где-то здесь?