Это я отлично знаю. Сесилия удивленно взглянула на него. Но разве это взаимоисключающие вещи? Я всегда преданно заботилась о тебе, Джайлз. Нет, конечно, не как мать, а как, как сестра, можно сказать.
Как сестра. Платонически. Сесилия всегда себя так вела, и это было все, на что Уолрейфен мог рассчитывать теперь. В глазах церкви Сесилия была его матерью и, таким образом, не могла быть кем-либо еще именно этого добился его отец, женившись на ней, черт бы его побрал! А затем, словно для того, чтобы усилить муки Джайлза, он преждевременно скончался, предоставив возможность Делакорту, этому негодяю, недостойному целовать даже подол платья Сесилии, ловко влезть в ее жизнь и, к удивлению всех, он стал верным мужем. «И ему лучше хранить ей верность, иначе мне придется убить его», мрачно подумал Уолрейфен, хотя, как это ни постыдно, ему начинал нравиться этот самовлюбленный пижон.
Уолрейфен мягко подтолкнул Сесилию к двери кабинета Макса.
Я старше вас, Сесилия, напомнил он, спускаясь вместе с ней по лестнице. Когда вы вышли замуж за моего отца, мне было двадцать три года, и я уже заседал в палате общин. С вашей стороны глупо продолжать называть себя моей мачехой.
Мой бедный, бедный Джайлз! Сесилия остановилась и, мило надув губки, с легкой усмешкой похлопала его по щеке. Хочешь ты того или нет, но Дэвид и я это часть твоей семьи. Раз мы заговорили о семье, скажи, как поживает Элиас? Он не хочет отвечать на мои письма.
Сесилия, министерство внутренних дел не место для леди, не обращая внимания на ее вопрос, сказал Уолрейфен. Не может ли ваш муж держать вас на Керзон-стрит, где вам и положено быть?
О, как ты строг, Джайлз! снова рассмеялась Сесилия. Я просто не могла этого пропустить. Пиль никогда бы не смог протолкнуть этот закон через парламент без твоего влияния и упорной работы Макса. Все так говорят.
Уолрейфену ничего не оставалось, как промолчать, Сесилия тоже замолчала, и вскоре они впятером, заняв места на охраняемой трибуне для зрителей, приветствовали взмахами рук вновь созданную столичную полицию, проходившую парадом в новой униформе. В развевающихся плащах и башнеобразных фуражках полицейские представляли собой незабываемое зрелище. Скучные речи быстро кончились, новые офицеры принесли присягу, и приветственные аплодисменты смолкли. Сесилия снова подставила щеку, и Уолрейфен послушно поцеловал ее, а потом он и Макс, отказавшись от предложения Делакорта вернуться в Мейфэр в его экипаже, пешком зашагали по Аппер-Гилфорд-стрит.
Она редкая женщина, не правда ли? спросил Макс, когда Сесилия помахала им вслед.
Некоторое время Уолрейфен хранил молчание, потому что Сесилия была не просто редкой, а несравненной женщиной.
Если мы заговорили о редких женщинах, в конце концов, отозвался он, то где твоя жена?
Дома в Глостершире, немного недовольно ответил Макс. У нее вскоре появится на свет новая племянница или племянник возможно, и то, и другое.
А как ты, дружище? Ты поедешь к ней? Город скоро опустеет охотничий сезон, ты знаешь.
Наверное, поеду. Макс прошел мимо подбежавшего к ним на Рассел-сквер мальчика-газетчика. Обычно мы проводили зиму в Каталонии, но с появлением младенца... Нет.
Ты мог бы остаться в городе с Пилем, предложил Уолрейфен.
Пиль, возможно, тоже поедет домой, покачал головой Макс. Его отец при смерти.
О! И полагаю, скоро он станет сэром Робертом? Титул взамен любимого отца. Он, наверное, посчитает это не слишком большой удачей.
Ты чувствовал то же, когда умер твой отец? Макс с любопытством посмотрел на друга.
Смерть моего отца ошеломила и меня, и Сесилию, после долгого молчания ответил Уолрейфен, глядя на просторную площадь. У него было великолепное
здоровье.
Мой друг, не думаю, что ты ответил на мой вопрос.
Ты что, всегда остаешься полицейским инспектором? хмуро посмотрел на него Уолрейфен. Нет, Макс, я ничего не чувствовал, когда умер отец. Мы с ним были далеки друг от друга, с юности, и, несмотря на усилия Сесилии снова сблизить нас, мы с ней мало говорили о его смерти. И не могу сказать, что был огорчен, узнав, что его не стало. Из-за этого ты хуже думаешь обо мне?
Нет, Джайлз, тихо сказал Макс и, к удивлению Уолрейфена, нежно похлопал его по спине. Я никогда не думаю о тебе плохо. Но я считаю, тебе не стоит оставаться здесь, в городе, одному. А ты ведь собираешься поступить именно так, да?
На мгновение Джайлз задумался над его словами, но, по правде говоря, ему некуда было ехать. О, Сесилия уже приглашала его в имение Делакорта в Дербишире, но ему казалось не по-джентльменски воспользоваться гостеприимством человека, если в действительности ему была нужна его жена. Конечно, он всегда мог поехать в Глостершир к Максу и Кэтрин и провести сезон охоты у них в имении Уолрейфен чувствовал, что Макс готов пригласить его. Но тепло и оживление, царившие в разросшейся семье Кэтрин, всегда вызывали у него чувство необъяснимой неловкости, как будто он вмешивался во что-то, чему не мог даже подобрать названия. Значит, оставался только Кардоу с его воспоминаниями.
Я очень занят, Макс, наконец ответил Уолрейфен. Так много нужно сделать до возобновления работы парламента. Существует теневая поддержка этой новой ассоциации радикальных реформ, и Пиль не напрасно обеспокоен. Равенство прекрасная идея, и я в принципе поддерживаю ее, но все может выйти из-под контроля.