Per amor di Dio! пробурчал Макс, стягивая перчатки для верховой езды. Ты не одет!
Сухощавый, смуглый, с кожей оливкового цвета, сутуловатый Макс всегда разговаривал раздраженно и высокомерно. То, что Уолрейфен был рангом выше его, никогда особенно не беспокоило Макса, даже в те времена, когда он был скромным полицейским инспектором, работающим в Уоппинге, а Уолрейфен одним из самых влиятельных членов палаты лордов. Он был ревностным поборником равноправия, и, если перед ним был дурак, Макс обращался с ним как с дураком.
Ты идешь со мной? Макс сморщил свой большой нос.
Парад нарядов, милорд! с противоположного конца комнаты насмешливо заметил Огилви.
Вряд ли они начнут без нас, старина, натянуто улыбнулся Уолрейфен, вставая. Но я быстро поднимусь наверх и переоденусь. Я не заметил, как прошло время.
Макс опустил взгляд к открытой папке на столе Уолрейфена и длинными смуглыми пальцами взял лежавшее сверху письмо.
Ах, снова экономка, понимающе сказал он. Право, Джайлз, когда ты перестанешь играть в кошки-мышки с этой женщиной?
Это мое дело. Мрачно глядя на друга, вставая, он старался размять затекшую от долгого сидения ногу.
Макс последовал за ним с письмом в руке, и, пока камердинер снимал с Уолрейфена пиджак и шейный платок, он, усевшись в любимое кресло хозяина, читал вслух эту чертову бумагу.
Что за необычное создание! заметил он, закончив чтение. Мне бы очень хотелось познакомиться с ней.
Спокойные воды еще глубоки? расхохотался Уолрейфен.
О, эти воды еще не спокойные, выразительно ответил Макс, подняв черные брови. Они бурлят противоречивыми желаниями... и, держу пари, еще чем-то. Интересно... да, интересно чем?
Миссис Монтфорд всего лишь экономка, Макс, наклонившись ближе к зеркалу, Уолрейфен расправил складки свежего шейного платка, просто невыносимо высокомерная экономка.
Так рассчитай ее.
И взвалить на других ее работу? Уолрейфен усмехнулся. Я не могу просто так увольнять слуг, если они не совершили убийства или чего-нибудь похуже. И действительно, какое мне до нее дело?
Большое дело, судя по тому, что я вижу по твоим глазам. Поднявшись, Макс открыл дверь. А я весьма сомневаюсь, что она совершит что-нибудь столь подходящее, как убийство, и таким образом освободит твою жизнь от как ты это называешь? Благотворное невмешательство? Да, тогда ты был бы вынужден поехать домой, не так ли?
Оставь в покое это проклятое письмо, и пойдем, отозвался Уолрейфен, проходя мимо друга. На улицах вокруг Уайтхолла уже, наверное, собрался народ, и нам придется проталкиваться.
Да, и кто в этом виноват?
Предсказание Уолрейфена оправдалось, и, когда они добрались до Чаринг-Кросс, им пришлось локтями прокладывать себе дорогу в толпе. Обычный поток клерков в черных мундирах и солидных, в очках, владельцев магазинов, хлынувший из Вестминстера в поисках завтрака, был сжат экипажами до Тонкого ручейка. В коридорах конторы Макса торопливо сновали мужчины в синей полицейской униформе и в высоких фуражках; лестничные пролеты были запружены разного рода служащими, и даже несколько дам демонстрировали свои шляпки и зонтики.
Сквозь весь этот хаос, громко переговариваясь, Уолрейфен с другом, в конце концов, добрались до двери Макса, но комната оказалась занятой. Леди и джентльмен, стоя у окна, смотрели на суматоху внизу. На звук открывшейся двери леди обернулась, но Джайлз и без того знал, кто эти люди. Это была Сесилия, молодая вдова его отца, и с ней ее второй муж, Дэвид, лорд Делакорт.
Добрый день, Сесилия, Делакорт, поклонился Уолрейфен. Какая неожиданность!
Привет, Джайлз, дорогой, ответила Сесилия. И Макс! Мы надеялись застать вас здесь.
Подойдя к Уолрейфену, она уже подставила ему щеку для поцелуя, и он, конечно, поцеловал бы ее, как всегда это делал, но внезапно из-за юбок Сесилии выскочил маленький мальчик и бросился между ними.
Джайлз! Джайлз! заговорил мальчик. Мы видели сержанта Сиска, и он разрешил мне надеть свою фуражку! Вы и лорд де Венденхайм тоже собираетесь принять участие в параде вместе с ним?
Нет, Саймон, у Уолрейфена стало легче на сердце, и он подхватил ребенка на руки, но я собираюсь произнести очень скучную речь. А я бы сам хотел такой же новый мундир, как у Сиска. Мне нравятся его большие медные пуговицы.
Мальчик засмеялся.
Сесилия и Саймон очень хотели посмотреть церемонию присяги новой лондонской полиции, немного виновато сказал Делакорт, отходя от окна. Надеюсь, мы вам не помешали? Он обращался к Максу, но не сводил глаз с Уолрейфена.
Конечно, нет, успокоил его Макс.
Хорошо. Если у джентльменов расписание и тексты речей в руках, может быть, мы отвезем вас в Блумсбери в нашем экипаже? Саймон, забирайся к папе на плечи, и я отнесу тебя вниз.
Мальчик вскарабкался отцу на плечи, Макс распахнул дверь, а Сесилия, улыбнувшись, взяла Уолрейфена под руку.
Я так горжусь тобой сегодня, Джайлз, шепнула она. Я чувствую себя любящей мачехой.
Не нужно глупостей, Сесилия, тихо сказал Уолрейфен, пропустив всех вперед и глядя в ее очаровательные голубые глаза. Вы теперь не моя мачеха. На самом деле вы жена Делакорта и, ради Бога, мать Саймона.