- Дуэли не будет, Кэролайн, - сказал он. Оставь нас, пожалуйста. У нас с виконтом Линдоном есть определенные дела, требующие обсуждения.
Она посмотрела на него немного неуверенно, затем, казалось, собралась скользнуть взглядом в направлении виконта, но передумала, развернулась и покинула комнату. На протяжении всего ее визита виконт оставался неподвижен и безмолвен.
- Ну что ж, - оживленно сказал лорд Бриндли. Нам нужно обсудить брачный контракт, Линдон. Садитесь. Я полагаю, сейчас самое подходящее для этого время, несмотря на то, что мы можем пропустить завтрак.
Виконт Линдон
сел.
Если бы он мог с полной безнаказанностью сделать с этой девчонкой то, чего хотел, - решил виконт Линдон, гораздо позже возвращаясь в свою комнату, - то он бы ее задушил. Нет, она не была девчонкой. Он увидел это, как только смог хорошенько ее разглядеть. Ее девичество осталось в прошлом. По словам ее брата, ей двадцать три. По меньшей мере, спасибо хоть за это. Если он должен жениться, - содрогнулся он, - тогда пусть, по крайней мере, это будет женщина, а не девчонка из классной комнаты.
Он с удовольствием придушил бы ее. Он был так близок к спасению из тех ужасных неприятностей, в которые угодил. Так близок к свободе. Его ум уже изобретал престарелого родственника на пороге смерти и нескольких других любящих родственников, которые написали ему, умоляя его немедленно приехать. В своем воображении он уже был далеко от этого скучного загородного приема и от страшащего его брака.
До тех пор, пока не заявилось это нежное юное создание - мисс Кэролайн Астор - со своей благородной ложью, чтобы спасти своего братца от пули промеж глаз или укола рапирой в сердце. Если бы только она знала, что это именно ее лоб с чернеющей дыркой точно промеж ее глаз, он воображал себе в этот не слишком приятный момент.
И вот он здесь, фактически помолвлен, если еще не совсем в реальности. Формально предложение девушке еще не было сделано, хотя контракт уже был обсужден и согласован. Но если девушка женщина имела такое огромное приданое, - нахмурившись, подумал виконт, то почему, черт возьми, в возрасте двадцати трех лет она все еще была незамужем? И ведь она была очень хорошенькой. Что с ней было не так? Что-то обязательно должно было быть «приятная» мысль, чтобы обдумывать ее вместо завтрака
Если бы он сделал свое предложение более осторожно, - подумал он, завалившись на кровать и уставившись в потолок. Если бы представил себя в дурном свете Но нет. На кону была его честь. Если бы это было не так, то он, может, и не делал бы предложения. Он состроил гримасу.
Она даже не смотрела на него, бросив лишь один быстрый взгляд перед тем, как войти в комнату. Она даже не называла его по имени. Она упоминала его только как «он». И она лгала сквозь зубы не для того, чтобы защитить его, а чтобы спасти шкуру своего братца. И во время этого она казалась серьезной и агрессивной. У нее были рыжие волосы, - ну ладно темно-рыжие, пожалуй. Она просто обязана была оказаться вздорной мегерой. Именно этого ему так не хватало в этой жизни.
Чертовски привлекательная мегера, конечно же. Его температура поднялась на градус, когда он вспомнил Но все же недостаточно привлекательная, чтобы заставить брачные кандалы казаться чем-то лучшим, чем пожизненное заключение.
Проклятье!
Возможно, после того, как они обручатся Виконт прикрыл рукой глаза и стал размышлять. Он мог выказать себя чрезвычайно неприятным, если постарается. Мог восхищенно рассматривать свое отражение в зеркалах и окнах, вместо того чтобы делать комплименты ее внешности. Непрерывно говорить только о себе. Хвастаться своими победами. Высмеивать всех и каждого, чем или кем бы она ни заинтересовалась. За неделю он смог бы заставить ее завопить, требуя освободить ее от обещания вступить с ним в брак.
Он спустил ноги с кровати и провел рукой по волосам. Вот те на! Но это было ему не по нраву. Все его ухаживания за женщинами обычно планировались, чтобы покорить их, а не оттолкнуть. Однако это могло бы стать благим делом. Как для него, так и для нее. Если бы она только знала, что он оказывает ей огромную любезность. Он был бы худшим в мире мужем. Женщина почувствовала бы себя несчастной уже через две недели брака с ним.
Он решительно поднялся с кровати. Он условился с Бриндли, что переговорит с нею перед ленчем. Ему вдруг захотелось поскорее покончить со всем этим, чтобы приступить к более серьезному делу а именно, придумать, как им обоим выпутаться из этой ситуации.
Он задался вопросом: сможет ли он очаровать кого-нибудь из служанок, чтобы ему подали поздний завтрак. Он не желал делать предложение руки и сердца на пустой желудок. Хотя не то чтобы он желал делать это на полный, конечно же.
Он намеревался сделать ей предложение руки и сердца. И казалось, что все уже устроено. Само предложение и ее согласие принять его были всего лишь формальностью.
Мысль об этом ни разу не приходила ей в голову. Ни разу за всю бессонную, по большей части, ночь она могла бы сказать совсем бессонную, за исключением воспоминаний о причудливых эротических видениях. И ни разу тревожным ранним утром. Она ясно представляла себе общественное осуждение, дуэль и страшную неловкость. Она представляла себе все виды наказаний, которые мог бы понести виконт Линдон, почти все они, несомненно, больше