Раньше ты говорила, что тебе уже девятнадцать.
Мне так сказали. А вы даже не спросили, почему мой отец сидит в тюрьме.
Жду, пока ты сама скажешь.
Отец был одним из организаторов забастовки на нефтеперерабатывающем заводе в Абадане и основателем подпольного профсоюза. Ему дали за это пятнадцать лет. Мне тогда было три года. А где инженер?
Его нет, доченька, нет моего сына
Ну вот, лишь только ему стало лучше, как сразу куда-то побежал.
Выпей чаю.
Спасибо, но мне уже пора возвращаться. А когда он будет?
Не знаю, доченька. Наверное, не скоро.
Не понимаю. Он уехал?
Можно и так сказать, прошептал старик и незаметным жестом смахнул слезу.
Отец, где он? Почему ты плачешь? Скажи, что случилось?
Тебе уже не три годика, чтобы выслушивать сказки о заграничных поездках. Арестовали его.
Когда?
Десять дней назад. И с того времени я ничего о нем не знаю. Приехали, искали, искали, нашли только пачку листовок, ничего больше, множительный аппарат был в кухне, спрятан среди посуды. А они обыскали все от колодца до крыши. Теперь я прячу его здесь. Он указал рукой на сундук.
Но они же могут вернуться.
Могут? Пусть возвращаются.
Только вылечил ногу и уже начал свою работу.
Когда ты говорила о своем отце, я подумал, что ты умная девушка. Ты в четыре раза моложе меня, но ума у тебя, пожалуй, побольше. Радуешься, что твой отец в тюрьме, Теперь и я думаю, что так, может быть, и лучше, ведь они могли убить моего сына. Он жив, к я могу надеяться, что когда-нибудь увижу его
Нельзя ли с ним встретиться?
Я стараюсь разузнать об этом, где только можно. Не хотят говорить, но, может быть, за деньги что-нибудь удастся сделать?
В какой он тюрьме?
Кажется, в центре города.
Надо его спасать. Идем, сказала Наргис.
Старик безнадежно развел руками, но вместе с девушкой вышел из дома. Они направились в управление городской полиции.
Дежурный сержант говорил по телефону. Увидев
вошедших, он ладонью прикрыл трубку и вопросительно посмотрел на них.
Я хотела бы попросить разрешения встретиться с заключенным, сказала Наргис, поздоровавшись.
Полицейский подал ей листок бумаги:
Напишите имя заключенного, фамилию, где он отбывает наказание и за что.
Наргис заполнила формуляр, подождала, когда полицейский завершит телефонный разговор, и подала ему заполненный листок. Сержант с минуту подумал, смерив девушку оценивающим взглядом, и сказал:
Не знаю, возможно ли это вообще. Он обвиняется в покушении на власть.
Старик вынул из кармана конверт с деньгами и положил его на стол.
Это не мое дело. Подождите, я попробую поговорить, сказал полицейский и вышел. Через минуту он вернулся с другим полицейским, чином повыше, и подал ему конверт. Тот пересчитал банкноты.
Слишком мало, сказал он. Вы же должны знать, что это не для нас. Придется дать офицерам.
Больше у нас нет
Вы оба хотите с ним повидаться?
Да.
Он находится в тюрьме за городом. Для двоих в машине не хватит места.
Как-нибудь поместимся
За эти деньги могу взять только одного.
Тогда я не поеду, сказала Наргис.
Лучше, чтобы ты поехала. Может быть, увидев женщину, офицер сжалится и согласится
Хорошо. Я поеду, решилась Наргис.
Во дворе они сели в груженный продуктами грузовик. Вскоре машина оказалась за городом. Шофер-полицейский остановил машину в поле. Наргис соскочила с кузова.
Кто он тебе, этот? Брат, жених?
Жених.
Где работает?
Нигде. У него были больные ноги.
Хромой, а хотел бороться с шахом?
Это неправда.
Значит, лежал себе как мышка в кроватке, и за это его арестовали?
Но этих денег действительно мало, сказал второй полицейский. Тебе придется добавить.
Больше у меня нет.
Да я не о деньгах. Подними юбку и хватит, сказал полицейский, подходя к Наргис.
Только попробуй!
Ишь ты! Он просидит по крайней мере лет пятнадцать, а ты к тому времени уже превратишься в старую деву.
Наргис хотела убежать, но полицейский схватил ее за талию и потащил в поле. Началась борьба.
Иди, птичка, иди. Это же недолго.
Нет! Нет! кричала Наргис, отчаянно сопротивляясь.
Полицейский опрокинул девушку на землю, прижал коленями. Не сумев сбросить с себя насильника. Наргис попыталась его укусить. Вцепилась зубами в его горло с такой силой, что полицейский начал задыхаться. Захрипев, он потянулся за пистолетом. В тот же момент второй полицейский ударил Наргис по лицу, расцарапав ей щеку. Девушка вскочила на ноги и закричала:
Вы не знаете, кто я! Я работаю у немецкого консула. Я расскажу ему, что вы хотели меня изнасиловать! Все ему расскажу. Консул скажет генералу, и вас обоих посадят!
Полицейский подобрал конверт с деньгами, который во время схватки упал на землю, и крикнул:
Пошла ты со своим консулом! Не согласишься, не будет никакого свидания!
А мне нужна эта дикая волчица, возразил второй.
Будете иметь дело с консулом и вашим генералом! Вот увидите, вам до конца жизни придется об эхом жалеть! крикнула Наргис.
До полицейских, кажется, что-то дошло, они тихонько обменялись несколькими фразами.
Ты получишь свидание, если будешь молчать. Помни.
Через четверть часа они въехали во двор тюрьмы. Оставив Наргис в комнате для посетителей, полицейские направились в канцелярию. Через некоторое время один из них вернулся с тюремным надзирателем, который сообщил Наргис, что она может поговорить с арестованным, но только пять минут. Ввели Ореша.