А после того началось растирание снегом, за
каковую операцию Смок принялся с такой яростной горячностью, что Джой, наконец, поддалась от него в сторону, зашевелила пальцами и радостно пожаловалась на боль.
Наполовину он помог ей, наполовину она сама приползла к огню. Тут он положил ее ноги на одеяло, почти у самого, спасительного пламени.
-- А ну-ка на минутку сами займитесь своими ногами!-- сказал он.
Она была теперь в состоянии снять рукавицы и кое-как орудовать ногами, при этом не упускала из виду того мудрого правила, что огонь должен лишь постепенно согреть ее нижние конечности. В то же время она занялась своими руками. Снег не таял и не смягчался. Его маленькие кристаллы напоминали снег. Медленно и постепенно начало восстанавливаться кровообращение в окоченевшем теле. Тогда Смок поправил костер, снял со спины Джой котомку и вынул оттуда новую пару обуви.
К тому времени Маленький вернулся с протока и поднялся к ним.
-- Думаю, что я отмерил ровно тысячу футов!-- заявил он.-- Номер двадцать семь и двадцать восемь; хотя к тому времени, как я увидал первого молодца из той стаи, я поставил заявку только на номере двадцать семь. Он тут же сразу заявил мне, что я не имею права на двадцать восемь. Тогда я сказал ему...
-- Вот, вот!-- воскликнула Джой.-- Интересно знать, что вы ему сказали?
-- Я так напрямик и заявил ему, что, если он сейчас же не отскочит на пятьсот футов в сторону, так я ткну его отмороженным носом в сливочное мороженное и шоколадный пломбир. Он отказался от предложенного удовольствия, и я поставил два столба на наших заявках. Он же поставил свою заявочную веху рядом, и я так полагаю, что всей компании придется ограничиться главной линией и той стороной Скво-Крика. Наше-то дело положительное! Сейчас слишком темно, и ничего не видно, но я думаю, что завтра утром мы сможем поставить угловые столбы.
3.
-- Доброе утро! Как ваша нога?-- с таким приветом, брошенным через остатки костра, обратился Смок к Джой, которая сидела в своих спальных мехах и сбрасывала с себя снег.
В то время, как Смок готовил завтрак, Маленький развел костер и принес льду с протока.
-- Послушайте, Смок, вам надо сходить вниз и поставить угловые столбы,-- сказал Маленький.-- Там, где я нарубил льду для кофе, я видел песок; сейчас я натоплю воды и на счастье промою таз этого песку!
Смок, с топором в руке, отправился на установку столбов. Начав с нижнего центрального столба на заявке "номер двадцать семь", он пошел прямо, держась правой стороны узкого ущелья, и при этом все время шел краем его. Все это он проделывал чисто механически, хоть и очень аккуратно, ибо все его мысли были полны воспоминаниями об истекшей ночи. Он не мог отдать себе отчета в том, но чувствовал, что приобрел власть над нежными линиями и крепкими мускулами тех ног и лодыжек, которые он так старательно растирал снегом. И ему казалось еще, что вместе с тем он приобрел власть и над всей женщиной... Всем его существом овладело смутное и сладостное чувство обладания. Ему казалось, что единственное, что необходимо ему в данную минуту сделать, заключается в том, чтобы подойти к Джой Гастелль, взять ее руку в свою руку и сказать:
"Идем!"
Находясь именно в таком настроении, он открыл кое-что, что заставило его забыть о власти над беленькой женской ножкой. На конце долины он не поставил углового столба. Поэтому он не вернулся на прежнее место, а вышел на другой проток. Он отметил про себя плакучую иву и толстую, бросающуюся в глаза сосну. Затем он вернулся к протоку, где находились центральные заявочные столбы. Он проследовал по всему ложу, напоминающему по виду лошадиную подкову, и убедился в том, что оба протока представляют собой ни что иное, как один и тот же проток. После того, он дважды пробирался по снегу от края до края долины,-- первый раз отойдя от нижнего столба "номера двадцать семь", а второй раз -- от верхнего столба "номера двадцать восемь", и увидел, что верхний столб последнего находится ниже нижнего столба первого. В ночных сумерках, можно сказать, в полумраке Маленький сделал обе заявки на одном и том же протоке, ложе которого походило на лошадиную подкову.
Смок направился в сторону их временной стоянки. Маленький, кончавший промывку чана с песком, при виде товарища разразился следующими словами:
-- Вот это дело!-- И он протянул вперед таз.-- Посмотрите-ка! Неочищенное золотое
месиво! Ручаюсь, что здесь будет на двести долларов! Это золото взято, очевидно, из богатейшего места. Немало пришлось мне возиться с таким добром, но такого жирного улова я в жизни еще не видел.
Смок бросил весьма равнодушный взгляд на золото, налил себе чашку кофе и сел. Джой почувствовала что-то недоброе и посмотрела на Смока вопрошающе и беспокойно. Что же касается Маленького, то он остался очень недоволен недостаточным вниманием к его словам со стороны товарища.
-- Но почему вы не радуетесь точно так же, как я?-- спросил он.-- Тут для вас приготовлено целое богатство, а вы и заглянуть не хотите в таз!
Прежде, чем ответить, Смок отхлебнул кофе.
-- Маленький, знаете ли вы, чем наши две заявки похожи на Панамский Канал?