Последний ребёнок.
Сын той, которую он любил.
Она привычно улыбнулась ему из рамки, как улыбалась все эти долгие, горькие, прожитые в пустоте годы.
Хлопнула входная дверь.
- Па-а! Я дома!
Он спустился вниз, как спускался всегда. Подхватил сына, подбросил к потолку - как его самого подбрасывал когда-то отец, а потом - старший брат. Придёт время, и повзрослевший сын подкинет вверх уже своего ребёнка. На том жизнь стоит, и странно порой встречать тех, кто этого не понимает.
Мальчишка радостно вопил. Вихрастые светлые волосы. Лицо в бледных веснушках. И такой знакомый, такой серый взгляд. Сын отца своего. И матери.
- Па... - несмело начал сын, оказавшись на полу, и тут же умолк.
Он присел на корточки, спросил серьёзно:
- Что стряслось, боец?
Сын мялся, терзал пальцами подол рубашки, потом выдал вдруг мучительное:
- Па, я не мужчина?!
- Кто такое тебе сказал?
Сердитое сопение. И ябедой показаться не хочется, и рассказать хочется. Чтобы получить ответ от того, чьё слово дороже неба.
- Ты трусил?- мальчишка яростно замотал лохматой головой.- Жаловался на товарищей? Перекладывал на девочек свою работу? Бил младших? Нет? Ну, на нет и суда нет.
- Я слышал, что... Что если не любишь драться... Па, я... я.... я не люблю драться, правда. Не люблю. И на военную службу... - замолчал, тряхнул головой и всё же докончил фразу: - не пойду, наверное.
Опустил голову, губы предательски прыгали. Что скажет теперь отец? Военный, с бессчётным количеством орденов и наград, герой, чьё имя внесено на Стелу Памяти Человечества навечно? Назовёт плаксой? Начнёт стыдить?
- Не обязательно быть военным, сынок, - мальчик недоверчиво вскинул голову. - Другие профессии важны не меньше. Ты уже думал, кем станешь?
- Я... я... ещё нет...
- Подумай. Может быть, выучишься на врача. Как мама.
- Мама тоже солдат!
О маме они никогда не говорили в прошедшем времени. Она жива, и всё тут. Потерялась, правда. Но её ищут и обязательно найдут.
- Мама хотела быть врачом. Не получилось. Может быть, получится у тебя. И вот что я скажу тебе, сын, - он поднял указательный палец, подмигнул,- я тоже не люблю драться...
- Ты-ы?! - мальчик рот раскрыл от изумления.- А за что у тебя сразу четыре "солнышка"?! За нелюбовь к дракам, да?
"Солнышко", оно же - Солнечный Крест, высшая награда Человечества, за проявленные доблесть и мужество. И сколько за каждым из них потерь, собственных чудовищных ошибок и горечи... но восьмилетнему мужчине этого пока не понять.
- На войне не дерутся, сын. На войне - сражаются.
- Па, какая разница? Драка есть драка!
- Большая, сын. Очень большая...
Он объяснил разницу, насколько смог, потом они пообедали, потом сын умчался по своим мальчишечьим делам на весь остаток дня, и только вечером, уже в постели, с ладошкой под щекой, сонно спросил:
- Па, а они найдут маму?
- Найдут обязательно.
- Наверное, на Кап-Яр* она прилетит,- рассудительно сказал сын, - оттуда ближе всего к нам. Ты возьмёшь меня с собой, встречать?
- Непременно,- безоговорочная уверенность в голосе, хотя в горле - ком, и нечем дышать. - Возьму обязательно. Спи.
- Спокойной ночи, па...
- Спокойной ночи, сын
Не будет ночь спокойной, прости, малыш. Рядом с фотографией и конвертом, который боязно открыть, потому что так не хочется верить...
_______________________
*Один из действующих гражданских космодромов северного полушария планеты, Капустин Яр, в сокращении - Кап-Яр
Уведомления от поисковых служб приходят с цветными заголовками. Зелёный - поиск увенчался успехом, найдённый жив. Чёрный - понятно. И - синий, для запросов и деловой переписки. Утреннее сообщение сияло чистой небесной синевой.
Женщина, встретившая отца и сына в офисе поисковой службы, не была человеком. Высокая, с белыми, как снег на закате, волосами и зеркальными полосами у висков - аналогом седины. Она рассказала, как, по уточнённым данным, пойдёт поиск, показала трёхмерную карту сектора, где, предположительно, могут
быть выброшены после боя повреждённые корабли. Какая схема поиска одобрена и сколько кораблей будет задействовано. Сколько, по предварительным данным, понадобится времени...
От семи до тридцати лет, и это ещё считалось хорошим прогнозом.
Он положил ладони на плечи мальчика:
- Это мой сын. Аркадий.
В нечеловеческих глазах, светлых, с чёрной звёздочкой зрачка, что-то дрогнуло. Женщина коснулась кончиками пальцев его плеча. Всё она, конечно же, поняла. Не первый год в поисковой службе. Он молча кивнул. Голографический проектор сменил карту на логотип службы - золотой трилистник в круге, одинаковый для обеих рас символ Поиска, Надежды и Веры.
- Она же враг! - выпалил сын уже в машине, по дороге домой. - Враг!
- Она - поисковик, прежде всего, - не согласился он.- Наверное, тоже кого-то потеряла. Детей, мужа. Может быть, сестру или брата...
- Маму?- напряжённо спросил мальчик.
- У всех есть матери, - невозмутимо ответил он. - и у врага тоже.
- Она найдёт нашу маму?
- Ты же слышал. От семи до тридцати лет требуется на поиск, где-то в этом интервале - найдёт обязательно. Сектор они определили, по их словам, достаточно точно.