Я увидел, как она прикоснулась к своим глазам носовым платком.
Всегда мечтала выучить французский язык но не сложилось.
Учительница улыбнулась.
Ещё выучите, Лидия Николаевна, сказал я. Если захотите. Какие ваши годы.
Поздно мне уже новые языки учить. Это вам, молодёжь, сейчас открыты все дороги. А мне, Василий, почти сорок пять лет. Да и вообще Не до языков мне теперь.
Я искренне усмехнулся.
Вы ещё не вышли за рамки молодости, Лидия Николаевна. У вас ещё всё впереди. Ваша жизнь только началась. Хотите языки учите. Хотите на скрипке играйте. Кто вам мешает?
Учительница улыбнулась, покачала головой.
Скрипка это точно не моё, сказала она. На скрипке я в детстве играла. Больше не хочу. Музыкант из меня не получился.
Я кивнул.
Прекрасно вас понимаю, Лидия Николаевна. Меня бабушка в детстве тоже скрипкой пытала. Страшно вспомнить. Мне нравилось петь. Нравилось танцевать. Нравилась игра на фортепиано. Но скрипка это точно не для меня.
Мы с классной руководительницей обменялись понимающими взглядами, рассмеялись.
Я отметил, что Лидия Николаевна будто бы расправила плечи. Вспомнил слова своей жены о том, что лучшее лекарство для женщины это сперва всплакнуть, а потом посмеяться.
О чем была эта песня, Василий? спросила Лидия Николаевна. Звучала она приятно. О любви?
Все лучшие песни о любви, сказал я. И эта не исключение.
Пожал плечами, засучил рукава и сообщил:
Существует русский вариант этой песни. Мне он нравится меньше, чем французский. Но тоже звучит неплохо.
Я снова опустил руки на клавиши оживил пианино.
Посмотрел классной руководительнице в глаза и пропел:
Если б не было тебя, скажи, зачем тогда мне жить
Дассен). Но ей явно понравилось моё пение и звучание французского языка это я прочёл в её взгляде.
A la vie, a lamour, a nos nuits, a nos jours спел я.
«За жизнь, за любовь, за наши ночи, за наши дни» произнесла Эмма.
Прозвенел звонок.
Дверь актового зала резко распахнулась вошла группа артистов из одиннадцатого «Б» класса (в том числе Гена Тюляев и Ермолаевы). Они остановились у входа. Зажгли в зале свет.
Я опустил клап (прикрыл клавиши пианино), встал со стула. Поднялась со своего места в зрительном зале и Лидия Николаевна. Я отметил, что у неё сегодня снова были тёмные круги вокруг глаз.
Одиннадцатиклассники заметили учительницу притихли, замерли. Они явно соображали, что сейчас происходило в зале. Я отметил, что классная руководительница десятого «Б» задумчиво улыбнулась.
Спасибо, Василий, сказала она. Это было здорово. Ты прекрасно поёшь. Я уверена, что у тебя будет прекрасное будущее. Надеюсь, что скоро увижу тебя по телевизору. В передаче «Голубой огонёк», к примеру.
Я пожал плечами, ответил:
Кто знает, Лидия Николаевна. Возможно, и увидите. А если всё же возьмётесь за изучение французского обращайтесь. Помогу. Хотя бы объясню вам азы. Да и выучить язык будет проще при использовании его на практике.
Учительница вновь улыбнулась, качнула головой.
Учту твоё предложение, Вася, сказала она. Я в качестве ответного жеста научила бы тебя немецкому языку. Вот только ты его знаешь получше меня. Твои родители молодцы. С таким языковым багажом у тебя будет хорошее будущее.
Я сошёл со сцены.
Остановился рядом с учительницей и сообщил:
В сорок пять лет жизнь только начинается, Лидия Николаевна. Понимаю: вы мне не поверите. Но я знаю, что говорю.
Клубничкина театрально задумалась. Заломила руки, в притворном смущении опустила глаза. После навеянных песнями Джо Дассена воспоминаний я не желал флиртовать с шестнадцатилетней школьницей.
Поэтому спросил:
Пойдёшь, или нет? Света, решайся скорее. У меня нет времени на уговоры.
Я указал рукой в направлении настенных часов.
Светлана явно уже знала ответ. И почувствовала, что я не настроен на игры.
Она вздохнула.
Хорошо, сказала Клубничкина. Василий, зайди за мной
Встретимся в полдень, сказал я. В «Юности». Не опаздывай.
Я бросил взгляд на Тюляева и вышел из зала.
При моём появлении он прервал репетицию.
Она согласилась, ответил я. А вот я пока ещё размышляю. Допускаю, что отменю завтра это своё приглашение.
Почему? удивилась Иришка.
Потому что Лёша пока не поговорил со Степановой.
Лукина повернулась лицом к Черепанову и строго сказала:
Алексей!..
Черепанов вскинул руки.
Ладно, ладно! ответил он. Завтра поговорю. Утром. Обещвю.
Он указал на Черепанова трубкой и заявил, что сам сейчас его прослушает. Потребовал, чтобы Лёша отыграл для него все три подготовленные на завтра музыкальные композиции. Виктор Семёнович и Вера Петровна уселись на диване, будто строгое жюри. Иришка примостилась рядом с родителями на стуле. Мы с Черепановым исполнили для них три песни. Я заметил, что Лёша при этом вспотел от волнения.
Иришкин отец тряхнул трубкой и заявил:
Превосходно. Вас хоть сейчас на сцену в Большой Кремлёвский дворец. Даже мне понравилось. Так что не тряситесь. Комсомольцам для концерта ваше выступление точно сгодится.
«Эмма, сказал я. Найди-ка мне информацию о системе Станиславского. Для начала загляни в Википедию».
«Господин Шульц, система Станиславского это теория сценического искусства, метода актёрской