под опытом «настоящее прошедшее, включающее в себя как рациональную переработку, так и бессознательные способы поведения» . К. Латцель определяет опыт как «удавшуюся интерпретацию пассивных и активных переживаний» отдельного сообщества (Erlebnisgemeinschaft) . Наконец, Н. Бушманн и X. Карл дефинируют опыт как перманентный процесс переработки, объединяющий в себе восприятие, толкование и действие. Соответственно, государственные и общественные институты и господствующие в них толкования рассматриваются ими как усвоенный опыт . Исследователи едины во мнении, что «опыт образует своеобразное место среза между индивидуумом и обществом» и именно здесь «находит свое выражение диалектическое соотношение между действием и социальной структурой, между субъективными и объективными факторами человеческой действительности» .
Несмотря на решающее значение категории опыта для концепции данного исследования, работа опирается на широкий комплекс методов и объединяет в себе три тематических поля:
1) пространство опыта плена и факторы его формирования (международное право и межгосударственные отношения по вопросам плена, российская дискуссия о войне и плене, «горизонт ожиданий» солдат и офицеров, позиция российских/советских политических и военных органов, условия пребывания пленных в лагерях);
2) непосредственное переживание опыта плена (формирование «сообщества переживаний», восприятие и толкование плена, выработка поведенческих моделей);
3) индивидуальная и институциональная переработка опыта (обсуждение переживаний и формирование памяти, складывание новых структур и институтов).
Разумеется, граница между этими полями весьма подвижна и проницаема для «путешествующих» сюжетов.
Благодаря федеральной военной и архивной организации Германской империи и Веймарской республики существует возможность частично восполнить потерю центральных актов Первой мировой войны в потсдамском пожаре 1945 г. Материалы земельных архивов Саксонии, Баварии и Вюртемберга содержат распоряжения Прусского военного министерства (далее ПВМ) , текущую переписку и финальные отчеты местных ведомств и лагерных комендатур, письма, прошения самих пленных, результаты их подробных опросов, лагерные газеты. Максимально широкий спектр источников позволяет компенсировать пропагандистский характер военной публицистики. Тем не менее, серьезную проблему представляет уже упомянутое отсутствие полных и детализированных статистических данных.
Перед любым исследованием, выбирающим в качестве изучаемого предмета переживания и опыт значительной группы исторических актеров, встает проблема репрезентативности привлекаемых источников и правомерности генерализации выводов. В этой связи автор ориентируется на негласную конвенцию, сложившуюся в рамках направления «устной истории», согласно которой при невозможности статистически значимых обобщений исследование должно стремиться к выводам, репрезентативным, по меньшей мере, для корпуса привлеченных источников .
Разнонациональный характер источников определил приведенные в работе датировки. Дабы не затруднять читателю восприятие материала, даты событий, происходивших на территории России до 1 (14) февраля 1918 г., даны в соответствии с принятым в тот период юлианским