произведенной пленными при работе на немецких предприятиях .
На основании собственного учета советская сторона пыталась сократить размер выплат. Число рабочих дней и размер их оплаты устанавливались путем опросов на распределительных пунктах, «чтобы располагать анкетным материалом для оспаривания чрезмерных притязаний по содержанию наших пленных» . С этой же целью репатриируемые, потерявшие трудоспособность на немецких предприятиях, должны были предоставить максимальное количество сведений для предъявления денежных претензий к Центральным державам. В Москве, Петрограде и других городах были организованы опросные пункты по сбору сведений относительно условий плена, неуплаты содержания и жестокого обращения на принудительных работах. Согласно отчетам, было заполнено около 80 тыс. анкет, в том числе 20 тыс. прошений о пенсиях, которые распределялись по категориям и направлялись соответствующим правительствам . Некоторое время среди партийных функционеров были распространены идеализированные представления о возможности еще до отправки на родину вылечить значительное число больных военнопленных за счет немецкой стороны . Возникшие внешнеполитические трудности затянули решение вопроса о возмещении вплоть до 1922 г., когда при подписании Рапалльского договора стороны полностью отказались от взаимных претензий по данному вопросу. Так, идея о выплате Германией компенсаций военнопленным была принесена в жертву внешнеполитической конъюнктуре.
I.3. Государственные ведомства и организованная общественность России в вопросе помощи военнопленным
ассигнования на улучшения быта военнопленных рискованными, так как они могут вызвать у слабовольных элементов нашей армии представление, что государство относится снисходительно к таким нежелательным явлениям, как сдача в плен здоровых солдат, между тем как с таким представлением нужно всячески бороться» .
В призывах наладить отправку продовольственной помощи в лагеря военное командование видело происки врага. Генерал Н.В. Рузский высказал предположение, что противник после установления запрета на вывоз из России хлеба всяческими способами пытается возобновить поставки, распространяя через своих агентов в России слухи о голодном состоянии пленных в Германии и их крайней нужде в сухарях. Генерал указывал, что русские почтовые учреждения из сострадания делают исключения и пропускают «несколько тысяч громоздких посылок в день», тем самым невольно работая на врага. Представители ГШ инициировали проверку на предмет существования тайной организации противника по пересылке сухарей, направив запросы в Комитет Красного креста, сотрудникам которого пришлось апеллировать к примеру пленных англичан, регулярно и в большом количестве получавших нетронутые пакеты со свежими бисквитами, шоколадом и сигаретами. Главы заграничных комитетов помощи также подтвердили, что имеют достоверные сведения об исправном получении пленными посылок, и настаивали на снятии ограничений. В большей степени военных успокоил расчет, что отправка даже 90 тысяч фунтов сухарей ежедневно представляла бы для Германии незначительную пользу, поэтому запрет через определенное время был снят .