Я смотрел его глазами, произнес Лонгсдейл, не замечая, что снова пошатнул перед собеседником картину мира. Собственно, это и вызвало некоторый упадок сил.
Рейден, который внес поднос с напитками, тихо, но выразительно фыркнул. Бреннон приник к стакану, чтобы успокоиться. Переведя
дух, комиссар бегло описал, что уже сделано и что намерен сделать. Лапа отвернулся от камина и внимательно слушал, поблескивая глазами из недр густой гривы.
По-вашему, это все имеет смысл?
Консультант задумчиво кивнул.
Но вы понимаете, что это временные меры?
За этим я и пришел. Что это за холера? Как нечисть вообще оказалась в храме? Разве ну, разве церковь это не последнее место, в которое она сунется?
Обычное заблуждение. Церквей избегает нежить, а вот нечисть с удовольствием их оскверняет, если удается.
Тогда какой смысл тащить в оцепление церковные цацки и читать псалмы или что у них там?
Я не говорю, что это не сработает как механизм защиты людей, возразил Лонгсдейл. Я сказал, что изгнать нечисть с их помощью нельзя.
А убить? Убить ее можно?
Пес фыркнул не менее выразительно, чем дворецкий.
Нет. Это истинно бессмертный дух, и смерти для него нет.
Комиссар обдумал это странное выражение.
А что же для них есть?
Заточение или изгнание туда, откуда они пришли.
На ту сторону?
Лонгсдейл кивнул.
Ну ладно, недовольно сказал Бреннон. Начнем по порядку. Жертвой стал священник церкви Святой Елены отец Адам Грейс. Я полагаю, его прикончил тот, кто вызвал эту тварь. Но кто тогда нарисовал на двери этот ваш замок?
Отец Грейс.
То есть нарисовал замок, зашел обратно в церковь и дал себя убить?
Ну
Бреннон поднялся, сунул руки в карманы и описал круг по комнате.
Ведь если патер нарисовал там эту штуку получалось, что он знал, какая гадина может выползти на свет. Вдруг он вообще ожидал, что его попытаются убить, и понадеялся на то, что справится с убийцей Вы сможете определить, когда этот замок нарисовали?
Я попробую. Но зачем?
Затем, наставительно сказал комиссар, что если отец Грейс разбирался в этой ереси не хуже вас и нарисовал замок в ночь смерти то картина одна. В этом случае выходит, что он ждал нападения, и попытался к нему приготовиться. А вот если замок начертили задолго до этого то получается, что Грейс мог стать настоятелем, знать не зная ни о каком замке, и оказался просто случайной жертвой. А вот в первом случае есть шанс, что он знал убийцу, и тогда
Либо отца Грейса принесли в жертву, перебил консультант.
Натан остановился.
Чего?
Мне нужно увидеть кости из крипты.
Кеннеди еще сортирует
В четыре руки дело пойдет быстрее. Лонгсдейл встал и позвонил.
Дворецкий явился так быстро, словно подслушивал у замочной скважины.
В департаменте нужны защитные обереги от нечисти. Сколько штук?
Ну, двадцать или тридцать
Двадцать или тридцать. Займитесь ими, Рейден. Когда закончите, пришлите в отдел комиссара Бреннона.
А он успеет? спросил Натан.
До вечера? Почему нет?
«Потому что в доме ноль прислуги и у вашего дворецкого дел по горло», хотел сказать комиссар, но решил приберечь это на потом.
Кстати говоря, продолжал Лонгсдейл, набрасывая шарф, ваш патер мог и сам взывать к той стороне. Так что
Не вяжется. Во-первых, зачем он стал бы делать это в церкви? Во-вторых, с чего бы тогда нечисти его убивать? В-третьих, кто ему разрезал поджилки?
Пес насмешливо уставился на комиссара, словно такая самоуверенность его забавляла. Консультант улыбнулся.
Ну, что касается «во-первых» церковь ничуть не хуже любого другого места. В ней никого не бывает ночами. Что до «во-вторых» чаще всего именно так и заканчивают все эти вызыватели демонов и прочие чернокнижники. Дозваться-то легко, а потом тварь с той стороны не без аппетита сожрет новоявленного повелителя на завтрак. Ну, а «в-третьих» В-третьих, вы же не думаете, что я единственный охотник в мире?
Так что вас таких много? без малейшего восторга осведомился комиссар.
Уж точно больше одного.
Я бы на вашем месте так не радовался, буркнул Натан.
Благородный мститель охотник за чернокнижниками! Только этого для полного счастья не хватает
Маргарет сидела у себя в комнате и занималась самым подходящим для юной леди делом обклеивала ракушками шкатулку. Компаньонка, изрядно потрепанная после беседы с миссис Шеридан, не спускала с подопечной бдительного ока, другим оком следя за сюжетными извивами романа «Любовь среди роз». Насколько Маргарет знала матушку, домашний арест мог длиться и месяц, и два, в зависимости от тяжести преступления, которую миссис Шеридан еще не определила. Хотя первый день заключения едва перевалил за половину, девушке уже хотелось влезть на стену и повыть. Впрочем, может,
дело в запахе клея
Маргарет вытерла руки влажной салфеткой, поставила шкатулку на окно для просушки и села в кресло. На столике лежала стопка книг, и мисс Шеридан без особого интереса раскрыла второй том «Графа Вампира». Со стороны компаньонки донесся слабый всхлип видимо, любовь в розах дошла до острого момента.
В памяти Маргарет день на мосту остался россыпью ярких картинок, очень четких ровно до того момента, как лошади прыгнули в канал. Разбившийся об ограду экипаж был последним ясным воспоминанием. Маргарет смутно помнила, что забрела в какой-то квартал, но не могла сказать, как она туда попала и каким образом вернулась к мосту. Ясность возвращалась в ее память только после появления дяди и консультанта, точнее консультанта и дяди. Хотя мистер Лонгсдейл стоял в тени церкви, его она заметила первым, и после этого туман в голове стал рассеиваться.