В непроглядном ночном мраке, стеной обступавшем нашу маленькую лужайку, звонкими колокольчиками рассыпался смех Ури.
Вот горячая служанка, чтобы согревать его, когда понадобится; служанка, которая легко уместится с ним под одним одеялом.
Кто это? Хела уставилась в темноту.
Рабыня облюбованной тобой жертвы. Ури вступила в круг света от костра. Господин, там здоровенный верзила у вас за спиной
С веревкой, которой собирается удавить меня. Я кивнул. Его сестра уже дважды заступалась за меня.
Хела отвернулась от Ури и уставилась на меня.
Вы знали, что он там? Клянусь Имиром!
И Гильф знал. Сомневаюсь, что он сумел бы накинуть веревку мне на шею.
Или захотел бы. Кто это?
Эльфийская дева.
Они все такие красные?
Только самые лучшие, сказала Ури, и такой цвет нам нравится больше, чем розовый в коричневую крапинку.
Позови брата, сказал я Хеле. Наверное, он тоже голоден.
Она встала и подняла над головой вертел с куском дымящейся, шипящей свинины.
Хеймир! Это тебе!
Он был еще больше Хелы, с могучими плечами, заставившими меня вспомнить Орга, и такой худой, что ребра торчали. Тяжелая челюсть, широкий нос и совиные глаза говорили об уме тупом и неразвитом.
Я знаком пригласил его сесть.
Поешь. Герда будет рада видеть тебя.
Хела протянула вертел. Он взял, уставился на мясо долгим взглядом, а потом наконец принялся жадно есть.
Ты объяснила мне, почему ты покинула горы, обратился я к Хеле, но не сказала, почему твой брат сделал то же самое.
Он ушел со мной из старого дома. И ушел из нового, чтобы не расставаться со мной. Вы думаете, он тупой.
Я промолчал.
Говорит он плоховато, истинная правда. Еще хуже меня, хотя я тоже чаще всего и двух слов связать не могу.
Я бы назвала тебя скорее балаболкой, заметила Ури.
Ты рабыня сэра рыцаря? Рабам следует петь слаще, иначе беды не миновать.
Ури повернулась ко мне:
Вам когда-нибудь приходилось кормить меня?
Нет, сказал я.
Или платить мне?
Нет.
Однако мы верно служили вам? Баки и я?
Ты хочешь знать, что Баки рассказала мне? Почти ничего.
Она умерла?
Нет, снова сказал я.
А что случилось?
Мы говорили о тебе. Я тщательно подбирал слова. Почему ты не сообщила мне, что у нее сломан позвоночник, и не позвала на помошь.
Хела хихикнула такой звук, словно сошла небольшая лавина.
Она не знает, что ответить, сэр рыцарь. Черные мысли омрачили ее красное лицо. Скажите, они и вправду живут под землей? Мне мама говорила.
Они живут в мире, расположенном под нашим. Я бы не сказал, что это под землей.
Почему она не уходит к своим?
А ты бы ушла к своим, спросила Ури, если бы сумела подняться в Элизий?
На лице Хелы отразилось беспокойство.
А что это такое?
Мир, где правит Верховный Бог. Ури встала. Вы хотите, чтобы я вернулась в Эльфрис? Хорошо, я вернусь. Но, господин, если вам придется кормить эту огромную грязную бабищу
Я действительно хочу, чтобы ты вернулась, сказал я, но не в Эльфрис, а в Утгард. Тауг уже наверняка там, и твоя сестра тоже. Принеси мне вести о них.
Я постараюсь. Ури напоследок метнула взгляд на Хелу. Они с братцем через неделю пустят вас по миру.
Надеюсь, здесь я управлюсь без посторонней помощи. Ступай.
Ури исчезла в ночи.
Я снял мясо со своего вертела и принялся есть. Хела спросила, можно ли взять еще мяса, и я кивнул. Отрезав кусок от туши, она спросила:
Вы направляетесь в горы?
Да. Чтобы встать караулом в горном ущелье. Это наказание, назначенное мне герцогом Мардером, и я должен выполнить приказ, прежде чем отправиться на поиски любимой женщины.
Люди, что живут там, не любят нас.
Я проглотил последний кусок кабанины и улегся на землю, закутавшись в плащ.
Они и меня не любят. Будем держаться друг друга, если хочешь.
Впервые за все время Хеймир подал голос, обращаясь к сестре:
Спи. Я посторожу.
Глава 8 ХОЗЯЕВА МАНИ
Она моя сестра, объяснил Тауг. Я надеюсь, что король позволит мне забрать ее домой. И мужчину, которого привели с ней.
Поук, сказала женщина повыше.
Да, Поук. Он слуга сэра Эйбела, и сэр Эйбел хотел бы вернуть его. У короля наверняка полно слуг.
В общем-то, здесь неплохо, сказала женщина повыше, а другая добавила:
Могло быть и хуже.
Я и вас освобожу, коли сумею, пообещал Тауг. Обе явно испугались и торопливо покинули комнату.
Я не хотел пугать их, сказал Тауг, когда огромная дверь с грохотом захлопнулась.
Мани оставался невозмутимым.
Колдовство всегда пугает.
Я ничего не говорил о колдовстве.
Тауг возобновил осмотр комнаты. Среди всего прочего в ней находились кровать размером чуть меньше отцовского дома в Гленнидаме, четыре кресла со ступеньками, чтобы забираться на них, и стол, на котором могла плясать дюжина человек.
Здесь ящик с песком, заметил Мани. Весьма любезно с их стороны.
Тауг медленно кивнул:
Нам придется пожить здесь какое-то время. Во всяком случае, они так считают.
Если я выскажу одно предположение,
ты скажешь, что я морочу тебе голову.
Не скажу.
Хорошо. Мани выдержал паузу для пущего эффекта. Я предполагаю, что под твоей кроватью стоит ночной горшок, который в пять раз больше Он осекся.