Я не привык с животными дробью да пулями разговаривать!
Про этот случай мне рассказывал не сам Исаак Иванович, другие. Но в доме у него я никогда не видел ни ружья, ни патронов, не слышал порохового запаха. Зато видел, как к нему на руки забираются то белки, то норки.
Таёжные голоса
И как над ней бегут облака, и как кричат пароходы.
Мчались мимо тайги поезда, посвистывая, за собой звали. Простучит, бывало, рядом поезд. Загудит паровоз: «У-у! Уеду-у!» Только облачко дыма по лесу расплывается.
Грустно станет Исааку Ивановичу. «И я скоро уеду», решает он.
Но зашумит ветер, качнёт сосновые ветки, донесёт какие-то таёжные звуки
И доктор подумает: «Кажется, лисята плачут Вот вылечу, тогда уж уеду!»
Вылечит, выходит лисят выйдет на дорогу, а поезд снова зовёт: «Чу-чу! Ук-ка-чу!»
Только загрустит доктор, а тут из чащи кто-то как затрубит!
Прислушается Исаак Иванович: «Вроде бы изюбр зовёт на помощь!» И снова заторопится в тайгу
А порой, бывало, услышит стук колёс и шум поезда и даже загрустить не успеет: бегут за ним.
Исаак Иванович! Звери захворали!
Спешит Миролюбов на помощь.
Раскачивает ветер ветки. С ветки на ветку следом прыгают белки, будто торопят: «Скорей!»
Посвистывают, щёлкают бурундуки: «Скорей! Скорей!» Тихо свистят. Но только их свист слышней доктору, чем паровозные гудки.
Оттого и не может он из тайги уехать.
Жулик
Навстречу мне выбежало стадо оленей.
Они были в светлых пятнах, будто лужайки в цветах. Самцы гордо поднимали вверх бархатные рожки, самочки нежно ставили на дорогу копытца и осторожно оглядывались.
И вдруг в стороне пробежал странный олень. Рогов на нём не было, будто его постригли наголо в какой-нибудь таёжной парикмахерской! Оттого-то он, наверно, как мальчишка, стеснялся и бежал стороной. Следом за ним прыгнул через дорогу ещё один такой же, потом третий! Где их постригли? Для чего?
Я рассказал про эту встречу Исааку Ивановичу. А он улыбнулся в усы и взял меня за плечо: «Пойдём со мной».
Мы пришли к большому деревянному складу и только шагнули через
порог, в сумраке запахло травами: валерьяной, лимонником, земляникой. Сильней, чем в самой глубокой тайге!
Повсюду в связках лежали и висели разные чудные коренья.
На столе у кладовщика, как человечек, стоял, растопырив веточки, корешок женьшеня. А под потолком, в углу, висели совсем незнакомые корни.
Узнаёшь? спросил Исаак Иванович.
Я присмотрелся и чуть не ахнул. Там висели оленьи рога.
А Исаак Иванович погладил рожки ладонью и успокоил меня:
Ничего страшного! Олешки их всё равно сами погодя сбросили бы. Стали бы отращивать новые. А из этих рожек, пока они не застарели, такие лекарства сделают, что они самого больного или раненого на ноги поднимут. Вот какая в оленьих рожках сила! Так и получается: мы олешек кормим и лечим, а они нас. Друг другу помогаем.
А что же, они охотно отдают свои рога? спросил я.
Не всегда, усмехнулся Исаак Иванович. Но есть и такие, которые нам помогают. Друзья, да и только! Вот с Жуликом мы хорошо подружились!
И Исаак Иванович стал вспоминать про Жулика.
Весна в тайгу пришла рано. Поднялся высокий папоротник, и на деревьях густо разрослись листья. Но с океана на сопки взбирался туман, и дни стояли угрюмые, неприветливые.
В один из таких дней Исаак Иванович со старым егерем пошли проверить, цела ли изгородь оленьего парка.
Вошли в парк и сразу стало сыро, темно, ничего не видно в тумане. Того и гляди, напорешься на сучок. Идут, от мокрых кустов локтями отгораживаются. И руки намокли, и одежда вымокла.
Вдруг егерь наткнулся на что-то мягкое. Нагнулись, а на куче прошлогодних листьев оленёнок. Лежит, замерзает. А оленухи нет. Что делать? И лиса его может схватить. И набредёт барсук тоже полакомится.
Взяли они оленёнка на руки, принесли домой и давай из бутылки тёплым молоком отпаивать.
Смотрят открыл глаз, поглядывает Положили его поближе к печке пусть отогревается. А сами по очереди с молоком к нему бегают. То один, то другой!
Отогрелся малыш!
Проснулся утром Исаак Иванович, слышит олешек копытцами стучит: тук-тук, тук-тук! Вот вышел на порог, вот во двор, а там его уже ребята ждут. У каждого что-нибудь вкусное в руке.
Поиграл оленёнок с ними, пошёл дальше. К собакам.
Собаки на него как начали лаять! А он с ними играет, головой в бока тычется.
Собаки удивились, хвостами завиляли, а потом сами с ним играть начали. Куда олешек туда и они.
Пришёл егерь, сел на ступеньки и говорит:
Смотри, каков жулик! Ко всем приладился! Со всеми знакомится.
Так и прозвали его Жуликом.
Спешила домой одна работница, поманила олешка, говорит:
Пойдём со мной! Угощу!
Понял Жулик! Забежал в дом, копытцами по лестнице: тук-тук, тук-тук! На третий этаж поднялся. Ничего не боится!
Исаак Иванович с егерем переглянулись: такой храбрец в деле пригодится: пустили Жулика в стадо.
Пришла пора доктору оленей взвешивать. Боятся они. Никто первым не идёт!
Кликнули Жулика.
А он застучал копытцами и без всякого страха прямо на весы.
Потянулись за ним и другие олешки.
Вырос Жулик. Настоящим оленем стал. А тут уже время в стаде панты срезать. Кого пригласить первым? Жулика!