А справа напротив него в немыслимой позе висит девушка, упираясь пятой точкой в прутья уже со своей стороны. Руки привязаны на высоте за спиной, ноги тоже скованы. Будто сидела на корточках, но ей заломили руки, загнули вперёд, да так и оставили.
Так она и нависала над бардом, покачивая длинными серебристыми волосами перед его лицом. Странно, что он к ней приставал при всём желании она бы не смогла до него дотянуться, если только не сломает себе руки.
Платье у девушки было разорвано до пола, открывая мне изгибы женского тела, но её рёбра и ноги были обильно покрыты синяками. К собственному удивлению, я вдруг понял, что женское тело снова пробуждает во мне желание.
Значит, бард и колдунья холода. Такие миниатюрные, прямо гномики.
Я прикован посреди повозки, только более замысловато. Мои руки и ноги прицеплены к железным колышкам, вбитым в доски у пяток и у пояса. Небольшая свобода у меня есть, но только чтобы сесть и лечь поднять высоко руки или сложить ноги в коленях я уже не мог.
Некоторое время я сидел, сгорбившись, и таращился на правую руку. Целую, хоть и прикованную Я сжимал и разжимал кулак, сжимал и разжимал.
Да, здорово тебя приложили бормотал бард.
Я потрогал бедро, с превеликим удовольствием осязая кожу пальцами правой руки. Значит, это не сон Поглоти меня Бездна, хоть руку и мог бы приладить могучий маг, но вот заменить целое тело? Ведь оно точно не моё
Звякнули звенья, и колдунья снова встревоженно предупредила:
Тише!
Я осторожно развернулся, стараясь, чтобы цепи не гремели. И вправду, прямо за спиной, только руку протянуть, перед задней стенкой сидит упырь
Помесь облезлой собаки и бешеной обезьяны, с которой сняли шкуру, опалили, вымазали в каком-то дерьме, и заново одели. Глаза упыря были закрыты, из приоткрытой пасти торчали клыки, оттуда же вырывался хриплый клёкот.
Когда-то эта тварь была человеком. Слабая душонка даже для Тьмы оказалась мусором, вот она и гниёт в этом теле.
На упыре железный пояс, его цепь лежит на полу парой витков этой длины хватит, наверное, чтобы покусать всех в телеге.
Он просто сидит на корточках, уперев длинные когтистые руки в пол. На его груди, словно паук, отсвечивает красноватым цветом «брошь хозяина» драгоценный рубин в лапчатой оправе, воткнутый этими самыми лапками прямо в рёбра.
Теперь ясно, почему эти двое шепчут. Упырь не спит, а усыплён «брошью» мои слуги сотни таких делали.
Где-то рядом второй артефакт, наверное, в руках у надсмотрщика. Если он что-то заподозрит, то просто сорвёт заклинание, и упырь искусает всех в этой клетушке.
И чего они боятся? От укусов упыря есть противоядие, надо только знать состав яда. Хотя, конечно, сначала надо выжить.
Громада,
а молитва-то помогла, захихикал бард, подмигивая мне и шлёпая разбитыми губами, Я сам видел. Твоё Древо сжалилось, и охранник даже с лошади долбанулся от усталости, пока тебя мочалил.
Известие о том, что кто-то меня бил, вызвало праведное возмущение. Да я же его сразу придушу, и сделаю это правой рукой.
Который? сипло спросил я, и удивился, впервые услышав свой голос.
Другой голос. Незнакомый. Такой мощный, что даже упырь позади встрепенулся и всхрапнул.
В смысле, который? Кто, охранник? бард снова подмигнул, и я понял, что у него какие-то проблемы с глазом. Лоскут кожи под бровью едва держался над заплывшим веком.
Чародейка молчала, безвольно болтаясь на каждой кочке. Колдуны холода и так бледные и худые, но эта девушка даже в темноте была уже похожа на скелет.
Первым делом, если ты хочешь обезвредить колдуна, надо лишить его воды. Ну, избить, связать, заморить голодом тоже не помешает.
То же самое касается и барда. Судя по разбитым губам, спеть магическую песню он сможет ещё не скоро. Я бы ещё пальцы сломал, и руки, лишив возможности играть на инструменте. Хотя бардовскую магию я никогда не считал чем-то серьёзным.
И всё же странно, почему колдунья до сих пор не вырвалась есть десятки способов получить воду. Может, она ещё слишком неопытная?
Тут я осознал, как сильно сам хочу пить.И вздрогнул, когда сбоку раздался хохот.
А, горилла, уже проснулся Как поспал, хорлова ты падаль?
Рядом с клеткой на лошади ехал надсмотрщик. С паклей грязных волос, со сломанным носом, светящий пробелами в зубах, одетый в мешковатые штаны и безрукавку с клёпаными накладками. Голые мускулистые руки с напряжением держали длинное мощное копьё, только конец у этого копья был тупым, и больше напоминал молоток. Теперь я понял, чем меня избивали.
Несмотря на крепкую комплекцию, мне этот беззубый всадник тоже показался низкорослым, даже миниатюрным.
Не сразу до меня дошло, что это просто я большой. Реально здоровый, как горилла. Мои ноги, протянувшиеся к барду с чародейкой, были как настоящие брёвна.
Ну что, услышал тебя Лиственный Свет? А, упырева моча? надсмотрщик снова расхохотался, а потом резко ткнул меня в плечо копьём.
Да как ты смеешь начал было я и резко дёрнул рукой, чтобы отвесить наглецу пощёчину.
Цепь зазвенела, доска с колышком надсадно треснула, но при этом тряхнуло всю повозку, будто колышек был связан с несущей рамой. Упырь сзади взволнованно завыл, заскрёб когтями, а надсмотрщик, захохотав, снова всадил в меня копьём.