После я нашла под своей подушкой записку, написанную Растелем, следующего содержания:
«Как вы уже, наверное, догадались, взрыв это дело рук Т'саран. Она очень не хотела возвращаться на Орсас и попадать под суд. Как она сама сказала, у Гререла достаточно связей и возможности, чтобы упрятать её за решетку надолго, поэтому предпочла обречь всех на смерть. И ничуть в этом не раскаивается. Так как Эстелар тоже погибнет. И это греет ей душу. Я узнал это перед уходом. У меня нет выбора, и придется идти со своими. Если Богам это угодно, ещё свидимся. Удачи вам и не держите на меня зла. Растель Млезиир».
Я передала записку капитану. Он прочитал и тяжело вздохнул. То, что он узнал, никак не изменит плачевную ситуацию.
Было принято решение остаться, пока запас генераторов не иссякнет. Энергию тратили в основном только на заряд оружия. В лагере развели костры. Установили очередность круглосуточного дежурства дозорных. Теперь нам надо будет обороняться не только от хищников, но и от тех существ, которые были истинными хозяевами планеты. Постепенно надежда на то, что нас когда-либо найдут, начала таять. Всё больше во взглядах проскальзывала обреченность. Всё больше было разговоров о том, что во всём виноваты орки и это их недогляд, хотя всем объявили, что в саботаже виновата Нултана. Дворфы занялись горными разработками. Благо гора была недалеко. В лагере остались только некоторые женщины и дети. Оркам ничего не оставалось, как заняться охотой и рыболовством. Мы же во главе с Эластаром занимались разведкой, уходя всё дальше от лагеря в поисках подходящего места для строительства небольшой деревни.
Мной же постепенно овладевало отчаяние, граничащее с паникой. Сознание того, что я, возможно, никогда не увижу родные Ледяные горы, убивало. И чем чаще я об этом думала, тем чаще винила себя в происходящем. Если бы я раньше заметила разницу в массе, можно было избежать столкновения с этим проклятым астероидом.
«Это я во всём виновата», упорно стучало в сознании, и понимание того, что уже ничего не изменить.
В особо тяжкие для себя минуты я уходила к водопаду. Его шум немного успокаивал.
В один из таких дней самобичевания я сняла с себя костюм, чтобы охладиться в воде. Оставшись совсем без одежды, я поплыла к стене падающей сверху воды. Под сводами водорода забралась на плоский невысокий валун и, обхватив подогнутые колени, дала, наконец, волю слезам. Я ревела, уверенная, что за шумом воды меня никто не услышит и не увидит. Поэтому буквально подскочила от звука мягкого голоса:
Что случилось, Солиана Эласалор?
Я, вздрагивая всем телом от рыданий, коротко обернулась. Передо мной стоял Эстелар.
Это я... Я во всем виновата. Если бы не моя халатность, мы бы никогда не оказались здесь, прерывисто от рыданий говорила я, то и дело всхлипывая. Вдруг я почувствовала, как его рука легла на моё плечо. Меня удивило, как тихо он подошёл так близко, что я не заметила его приближения.
Это не ваша вина, а моя. Это я неверно истолковал происходящее. Может быть, Нултана была права, и надо было попытаться атаковать астероид, возразил он, принимая часть вины на себя.
Нет, вы действовали по обстоятельствам. Это я вас дезинформировала, сказала я и разревелась ещё больше, повернувшись к нему. Но потом дрожью охватило сознание того, что он стоял около меня совершенно обнаженный. Единственной его одеждой были мокрые длинные волосы. Я почувствовала, как кровь отлила от лица, затем резко прилила к лицу. Капитан был сложен как бог. По его пропорциональной, в меру накачанной фигуре можно было изучать законы симметрии.
Я ничего не нашла лучше, чем подойти к нему вплотную и уткнуться лицом в его грудь и продолжить себя жалеть, всхлипывая от рыданий. Вид у него был откровенно растерянный. А я только чувствовала тепло и притягательные рельефы его тела.
Что я могу сделать для того, чтобы вы не чувствовали себя виноватой? спросил он немного растерянно, упорно скрывая страх в своих светло-лазурных глазах.
Его слова прозвучали как сигнал к действию. Не знаю, что мной двигало: безнадежность или желание обладать им, таким холодным, таким неприступным. Я обвила его шею руками и поцеловала его. Страсть всё больше охватывала меня, и я действовала всё более настойчиво и дерзко. Он не отстранился, не прервал моих действий. Потом все было как в сладком сне. Тот валун стал нам ложем. Его тело, его руки, его ласки, жар его взгляда. Я не могла ни о чем думать, кроме как о том, как это было бесстыже приятно. Все отошло на второй план. Кораблекрушение. Несчастье, что, возможно, обрекло нас на гибель. Туманное и опасное будущее. Только он и только я под этим водопадом. И ничего, кроме всепоглощающей страсти. Когда я почувствовала, что он близок к экстазу, то не дала себя оттолкнуть, впитав в себя всю страсть, что он мог мне подарить.
Мы вернулись в лагерь, и Эстелар был необычно тих. Его взгляд, наполненный кристаллами льда, ничуть не изменился. Как-будто не было того пожара между нами. Вечером он ушёл в дозор, словно сторонился меня. А я была безмятежно счастлива.
«Он принадлежал мне. То, о чем другие даже не мечтали, произошло именно со мной», думала я, сияя от радости, полагая, что я особенная. Идиотская улыбка не сходила с моего лица. А ночами мне снилось, что то, что произошло под водопадом, повторяется снова и снова, и при этом он шепчет мне слова любви.