Чья-то тень легла на дальнюю стену клетки. Гэйб посмотрел на неё безучастно. Но тут вдруг лязгнул замок, и он подскочил, откинув тряпье. Боль прорезала бок с такой яростью, что его повело. Мир крутанулся вокруг своей оси, сквозь зубы прорвался громкий стон.
- Тише, ради бога, тише, - раздался женский шёпот. Дверь камеры снова закрылась, но гостья оказалась внутри.
- Мистер Макинтайр?
- Кто вы? - Гэйб сощурился, изо всех сил напрягая глаза, но видел только стройный силуэт незнакомки и её необычную стрижку. - Чего вам нужно?
- Тшшш, тише! Я пришла помочь, доверьтесь мне...
Габриэль отодвинулся подальше и выставил вперёд руку, хотя каждое движение причиняло ему нестерпимую боль.
- Кто вы? - повторил он. - Откуда вы меня знаете?
Сослуживцы с базы на Невольничьем прозвали его Фортуной за бешеную везучесть, но мало кто понимал, что все это вовсе не случайность. Гэйб умел держать нос по ветру и ни на грош не доверял всяким доброхотам, которые появлялись из ниоткуда и пытались причинить добро.
- Вы ранены, - тихо и мягко произнесла незнакомка, придвигаясь к нему, - я узнала о вас от Маргарет. Она страшно беспокоится о своём друге, который получил рану пять дней назад. Поэтому я здесь.
Опять эта Мэгги. Ну, хоть на что-то сгодилась.
- Вы не боитесь, что я могу быть заражён? - подозрительно спросил Габриэль. - А может быть, заразны вы сами? Что, если вы носитель вируса бешенства?
- Как бы то ни было, - засмеялась тихим грудным смехом женщина, - это не повод умереть от заражения. Я буду очень осторожна.
- Как вас зовут?
- Фелиция. У меня есть спирт и бинты...
- Что вы увидите в такой темноте? - усомнился Габриэль, сдаваясь. Пусть делает, что хочет, лишь бы рана наконец начала заживать. Тогда у него появится шанс выбраться и вернуться к Джи.
- Луна яркая. Придется вам подвинуться. Вот сюда, здесь светлее.
Гэйб, стиснув зубы, осторожно переместился ближе к решётке. Там действительно было светлее. Далёкие огни фонарей и свет ясного ночного неба позволяли увидеть клетки у противоположной стены, дальние стальные ворота с мигающими огоньками сигнализации и профиль Фелиции, женщины, которая пришла его спасти.
Гэйб вздрогнул и на миг задохнулся от охватившего его изумления. Он даже растерял все слова и не выругался, а просто взвыл от боли, когда она отодвинула его локоть от раны в левом боку. Прохладные пальцы ощупывали воспаленные края пореза, а он думал: не может быть. Ну, не может же быть! Не в этом погрязшем во грехах мире!
- Вам повезло, рана неглубокая. Но воспаление уже зашло слишком далеко.
Гэйб не отвечал, уставившись в морщинку между двух густых чёрных бровей. На тонкую линию переносицы, аккуратно очерченные губы и очень красивый, свойственный метисам, разрез глаз.
- Сейчас я обработаю, а утром принесу антибиотики и морфин.
- Морфин?
- Без этого не унять боль, а значит, и не вылечить рану, - уверенно и спокойно произнесла она, - а теперь придётся потерпеть.
- Мне
не привыкать, - уверил её Гэйб и повернулся, подставляя бок её тёплым и осторожным пальцам.
Фелиция разорвала пакет с перевязочным материалом, разломила какую-то ампулу. Каждое свое действие она комментировала.
- Сейчас немного пощиплет, я должна почистить рану, чтобы воспаление не ушло вглубь. Потом я наложу повязку и станет значительно легче.
Габриэль кивнул. Его зубы стучали от сильной лихорадки, но больше от волнения и обуревающих его мыслей. Случайна ли эта встреча? Не слишком ли много случайностей?
Фелиция с силой сжала края раны, и, прижав к его боку плотную ткань, второй рукой закрыла ему рот. От её рук пахло антисептиком и едким мылом. Гэйб захлебнулся криком, нашёл в себе силы заткнуться и вытерпел остатки экзекуции.
- Вот и молодец, молодец, - похвалила Фелиция, заклеивая рану, - ты голодный?
Гэйб помолчал, все ещё пережидая мечущиеся по телу отголоски боли.
- Если честно... очень.
- Я что-нибудь тебе принесу, - ласково погладив его по плечу, пообещала она.
- Спасибо. Спасибо, я...
Он замолчал на полуслове и то ли вырубился, то ли просто уснул.
4.5
Хаки явился через четыре часа. За это время Корса добрался до лагеря аляскинской дивизии (жалких остатков, не наберётся даже роты солдат), убедился, что Шрёдингер жив и мирно беседует с полковником Винке, сухощавым и надменным типом лет пятидесяти, и вернулся назад, объедать малиновый куст.
- Вот и все, а ты боялся, - самодовольно ухмыльнулся Хаки.
- Я не боялся!
- А кто шпионил за мной из кустов ивняка?
- Понятия не имею, - нахально соврал Корса, подумав, что после стольких убийств невинная ложь не ляжет на его душу таким уж тяжким грехом.
- Так и что? Они идут с нами? - спросил он. - Думаешь, мистер Харельсон одобрит?
- А ты его одобряешь? - поднял брови Хаки.
- О чем это ты? Если о мисс Моззер, то...
- Я не о Синтии. Ты одобряешь, что шериф осторожничает? Запрещает искать Рика Хэнсона? Спускает подлости с рук Марко и Чику? Ты знаешь, что Мастерсы и Нэд собираются поднять вопрос о переизбрании шерифа? Как думаешь, кого они выберут?
- Уж точно не тебя!
- Уж точно не меня. Как бы нам с тобой не оказаться в таком случае за воротами.