- А тебе зачем? - пошла в нападение Мира.
- Меня беспокоит Габриэль, - призналась Мэгги, косясь в сторону темных кустов рябины, - хотела немного его расслабить. Совсем чуть-чуть, он какой-то напряженный.
- Дура ты, Мэгги, - зло засмеялась Мира, - Гэйб никогда на тебя не посмотрит.
- С чего это ты взяла? - фыркнула дочка шерифа.
- Он любит моего брата.
- Брата?!
- Да, Габриэль любит Корсу, я сама видела, как они целовались.
- Все ты врешь! - вскочила Мэгги. - Тебе самой он нравится, вот ты и придумываешь о нем всякую чушь!
Она топнула ногой и убежала прочь.
Лэнни посмотрел на Миру. В этот миг она была такой красивой: яростной, злой и справедливой, как богиня войны.
- Давно ты знаешь про Габи и Джи?
- Про Корсу я сразу поняла, - вздохнув, призналась Мира, - он так убивался по Габриэлю, так мучился, звал его во сне. Как тут не понять? Ты же вот тоже понял.
- Понял, - кивнул Лэнни, - ещё тогда, в лесу, когда мы искали Гэйба.
- Ну вот, а потом я увидела их вместе. И они смотрели друг на друга, как... как мои родители.
Мира покосилась на тёмную чащу, где скрылся Макинтайр.
- Жаль, что так вышло.
- Да, - сказал Бэйкер.
Они помолчали. Мира подхватила палку и пошевелила костёр, украдкой смахнув с глаз слезы. Лэнни беспомощно посмотрел на нее, потом в темноту. А ведь Мэгги права, Гэйба нужно привести в чувство. Хоть выпивкой, хоть разговором по душам, хоть травками Куаны, но он нужен им - удачливый и веселый, как раньше. В конце концов, они с Корсой расстались на время. Никто не умер. Вот он потерял Андреа, и все равно не ведет себя, как король в изгнании.
- Пойду прогуляюсь, - сказал Лэнни, поднимаясь.
- Возьми ружье, - встрепенулась Мира.
- Не волнуйся, - подхватывая обрез, улыбнулся татуировщик.
- Как мне не волноваться? Мы остались совсем одни - ты и я, - Мира посмотрела строго.
Лэнни почувствовал, как по спине прошла волна холода. Долбаные боги! Нельзя везде видеть пророчества!
- Я скоро. Приведу Гэйба к костру. Даже если этот парень - берсерк, ему тоже нужно что-то есть.
***
Лес шумел. После дождя повылезла обезумевшая от жары живность. Шуршала, скреблась, стрекотала, ночные птицы орали на разные лады. Ветки хрустели, с них капало, и Лэнни, полезший сквозь рябинник, сморщился от душа, хлынувшего ему за воротник.
Глаза не сразу привыкли к алой темноте после ярких костров на поляне, где рэдфортцы устроили привал.
- Макинтайр, - позвал он.
Габриэль не отозвался.
Бэйкер сделал несколько шагов по мягкому, как вата, мху, завертел головой.
- Гэйб, где ты? Харэ, бро, отзовись.
- Чего надо? - голос прозвучал совсем рядом.
Лэнни обернулся и увидел Габриэля, стоящего в тени елового ствола.
- Почему ты прячешься?
- Хочу и прячусь, - равнодушно ответил тот.
- Но люди нервничают! Ты - наш предводитель, на тебя вся надежда...
- Мне плевать, - отрезал Гэйб с нестерпимым отвращением, - ты даже не представляешь себе, Бэйкер, насколько мне плевать.
- И на нас тоже? - с укором спросил Лэнни.
- Сказать тебе честно? - неприятно засмеялся Габриэль.
- Скажи.
- Да. И на вас тоже.
Он упруго оттолкнулся от ствола и подошел к татуировщику близко-близко, так, что горячее дыхание обожгло его щеку.
- Представь себе весы: на одной чаше все эти люди, - он указал в сторону поляны, - а на другой - мой Корса. И эта чаша не просто перевесит. Она сломает весы. Вот что я чувствую.
Он оскалился, как от боли, скомкал футболку возле сердца.
- Я оставил его, Бэйкер! Оставил моего Джи ради этих никчемных, трусливых...
- Пожалуйста, тише! Тебя услышат! - в ужасе оборвал его Лэнни. - Пусть ты ненавидишь нас всех, но нам все еще нужна твоя помощь, ты обещал нас спасти!
- Я оставил брата, - не слыша его, помотал головой Гэйб, - своего младшего братишку, последнего из семьи...
Лэнни испугался. Ему показалось, что Габриэль рехнулся. Сошел с ума.
- Хочешь совет, Бэйкер? - тот вцепился в его плечо, сжал со всей силы, надавил, будто у него не было сил стоять на ногах.
- Ну.
- Ни за что. Никогда. Ни к кому не привязывайся. Это ад...
Шум со стороны поляны отвлек их. Габриэль поднял голову, посмотрел в глаза и... отпустил его.
- Да что там опять стряслось?!
Он стремительно вышел на свет, будто рябина расступалась перед ним, как море перед Моисеем. Лэнни же пришлось продираться через колючие мокрые кусты. Он
ни единого лучика света. От факелов конвоиров несло жаром, они отвратительно воняли и сильно чадили, будто их смачивали в животном жире. Наверняка так и было, потому что нефть в нынешнем новом мире ценилась куда дороже человеческой жизни.
Ночь была холодной, но ему на плечи накинули что-то вроде шерстяного, очень толстого пледа. Ягеру казалось, что в нем кишмя кишат блохи, таким колючим он был, но зато бывший сержант почти не замерз. Он жадно смотрел по сторонам, пытаясь понять, где находится и куда в случае чего бежать, крутил головой и в конце концов нарвался на оплеуху:
- Смотри вперёд, - рявкнул его конвоир и для острастки придал ускорение пинком под зад.
Ягер оглянулся и посмотрел на него с угрозой.
- У меня хорошая память на лица, - сказал он негромко.
- Тебе она больше не пригодится, - ответил тот, креол с кудрявой головой и шрамом на щеке.