К полуночи я вернулся в общежитие. В комнате было тихо. При лунном свете я видел, что парни мирно лежат на узких кроватях вместе с девушками, которые, чтобы уместиться, тесно прижались к своим ухажёрам, уткнувшись в их плечи. Слышен был только лёгкий храп и тихое посапывание. Я разделся, улегся на свою тощую кровать и быстро уснул.
Ранним утром я сквозь сон слышал тихий шёпот, стук, какое-то движение, что-то стеклянно звякнуло об пол, но не разбилось. Потом хлопнула дверь.
Проснулся я от звона стаканов и застольных разговоров Витька и Серёги. Они похмелялись
после вчерашнего застолья и были в довольном расположении духа. Девушек в комнате не было.
Глава 13
В день седьмого ноября, когда закончилась торжественная часть с демонстрацией, после которой демонстранты освободились от транспарантов, флагов и портретов вождей, запихнув всё это в стоявшие в обозначенных местах грузовики или вернув всё пешим ходом своему предприятию, за мной зашёл Ванька Карюк. Я на демонстрацию не ходил, сидел сычом в общежитии и лениво листал учебник английского для шестого класса. Карюк потащил меня в компанию своих бывших одноклассников. По дороге мы зашли в гастроном и купили бутылку коньяка, бутылку шампанского и коробку конфет.
Хорошо бы килограммчик колбаски, да копчёненькой, смачно сказал Иван и даже зажмурился как кот.
Проблематично, усмехнулся я, окинув взглядом очередь, хвост которой выходил на улицу, и мы прикупили пару банок крабов, которые в изобилии жестяными пирамидами стояли на полках, создавая видимость наполненности магазина продуктами.
Куда идём? поинтересовался я.
К коллегам. Недавно поженились. Георгий в школе мы его звали Жориком преподаёт историю; жена, Наташа пианистка, закончила музыкальное училище, работает в Доме пионеров.
Живут отдельно?
Да ну, у её родителей. Родители куда-то уехали на отдых, так что они сейчас одни в трёхкомнатной квартире.
Отец, небось, шишка.
Ну, если считать главного инженера завода шишкой, то шишка; мать работает на том же заводе, экономистом, что ли. У Наташки есть ещё младший брат, тоже уехал с отцом и матерью Жорик говорит, что её родители обещают помочь с кооперативной квартирой. Так что у них всё в ажуре.
У подъезда пятиэтажного дома, куда привёл меня Иван, нас встретили девушки, с которыми меня он уже раньше знакомил, Эмма и Вика. С Эммой как-то лениво дружил Иван, но по отношению к ней был в глубоком раздумье она ему, вроде, и нравилась, а что-то его душа не принимала. Что именно, он понять не мог и, настроенный на серьёзные отношения, изводил себя сомнениями. Эмма это видела и нервничала. Вика, очевидно, предназначалась для пары мне, к чему я отнёсся равнодушно, и даже с некоторым раздражением, потому что в мои планы крутить амурные дела здесь категорически не входили. После Милы мне никто был не нужен. Я по-прежнему любил её и тосковал по ней. Это было наваждение и Божье наказание. Я думал о ней, она снилась мне, и я хотел надеяться, что я тоже ей не безразличен, что судьба нас развела только для того, чтобы мы почувствовали всю боль разлуки и встретились, чтобы больше не разлучаться. В душе жила эта надежда, а подсознание подсказывало, что будет так, и это укрепляло мой дух
Трёхкомнатная квартира хозяев комфортно вместила компанию из шести человек. Иван представил меня хозяевам.
Жорик оказался невысоким молодым человеком с приятными чертами лица, которое портили пышные моржовые усы, больше подходящие мужчинам крупным. Такие усы, судя по портретам, носили Ницше и Марк Твен, но в отличие от Жорика у тех усы были к месту. Его Наташа тоже роста небольшого, но на каблуках казалась с мужем одного роста, светленькая, лёгкая и очень симпатичная.
Мы сели за стол, который выглядел празднично и сытно: с салатом оливье, селёдкой под шубой, винегретом, солеными огурцами и помидорами, колбасой и сыром, а позже дополненный котлетами с картофельным пюре.
А мы всё плачем, что в магазинах ничего нет, весело заметил Иван.
А это, чтобы народ не расслаблялся и проявлял инициативу. У нас чёрта достать можно, только побегать не ленись, ответил Жорик.
Ну да, волка ноги кормят, засмеялся Иван.
Зато посмотри, какие мы все стройные! сказала Наташа.
Конечно, всю жизнь по очередям, мрачно проговорила Эмма. Откуда жиру быть!
Ладно, ребята, Жорик встал с наполненной рюмкой. Не будем о грустном. Давайте праздновать. Предлагаю первый тост за годовщину Октября.
Все дружно выпили и стали закусывать, пробуя от всего многообразия стола.
Мужчины пили водку, женщины вино и говорили о том, что всех волновало, то есть о потребностях насущных, о том, что в магазине мяса не достать, а на рынке оно в два раза дороже; за колбасой очередь, можно, конечно купить в коопторге, но цены там немыслимые; с сыром
и маслом тоже перебои, а индийский чай и растворимый кофе дефицит.
Под лежачий камень вода не течёт, усмехнулся Жорик.
Это ты к чему? недоброжелательно посмотрел на Жорика Иван, прекрасно понимая, что тот имеет ввиду.
А к тому, что в любых условиях можно жить хорошо, а можно плохо. Всё зависит от тебя. Если сидеть и ныть, как всё плохо, то и будет плохо.