Когда его губы коснулись её, Алисия не сопротивлялась. Она знала, что это бесполезно. Страх, словно туман, обволакивал её разум, подавляя любые мысли о сопротивлении. Я тебе покажу, что значит быть моей женой, и что будет за непослушание прошептал он ей в ухо с насмешкой. От этих слов её сердце болезненно сжалось, словно они пыталось сбежать из её груди. Ей хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, убежать от этого кошмара.
В отчаянии она выпалила Я тебя не боюсь! её голос дрожал, но она старалась казаться смелой. Густаво ухмыльнулся, его глаза сверкнули. А должна бы прошипел он, и в следующее мгновение, словно в приступе ярости, он бросил её на кровать. Алисия почувствовала, как ткань платья разрывается под его грубыми руками. Он был словно дикий зверь, лишенный понимания нежности и заботы, хищник, который увидел в ней добычу.
Он смотрел на её обнаженное тело с жадностью, его глаза потемнели от похоти, и Алисия почувствовала на себе этот взгляд, словно ожог. Она закрыла глаза, пытаясь отгородится от происходящего, сдерживая слезы, но тело предавало её от страха и боли она чувствовала, как внутри всё сжимается. Она слышала, как Густаво расстегнул брюки, и чувство ужаса вновь захватило её.
Огонь стыда и ужаса разгорелся внизу живота, и на этот раз слезы прорвались наружу. Они текли по её щекам, капая на постель, как тихие, но неостановимые свидетели её отчаяния. Она знала, что никто не придет на помощь. В этом темном, бездушном особняке, полном власти и страха, она осталась один на один с человеком, для которого она была всего лишь игрушкой.
Слёзы Алисии становились всё более частыми и горячими, как будто её тело наконец-то дало волю чувствам, которых она пыталась избежать. Она закрыла глаза, в надежде, что это хоть как-то ослабит её боль и страх, но темнота за веками только усиливала ужас происходящего.
Густаво был безжалостен. Его движения были резкими и грубыми, как у человека, лишённого всякого сочувствия. Он больше не говорил, только тяжело дышал, его пальцы жёстко касались её кожи, как если бы она была вещью, а не живым существом. Алисия чувствовала, как её страх превращался в нечто большее в отчаяние, в бессилие, в омертвение души. Её внутренний мир медленно погружался в мрак, и каждое его прикосновение лишь усиливало эту пропасть.
Внезапно её мысли перенеслись к матери. Она вспомнила её тёплый голос, нежные прикосновения, тот мир, который казался таким далеким и почти нереальным в этот момент. Алисия почувствовала, как внутри неё зародилась маленькая искорка сопротивления слабая, почти незаметная, но она была там. Мать не хотела бы видеть её такой сломленной. Мать всегда говорила ей быть сильной, даже в самые тёмные моменты.
Но как быть сильной, когда всё вокруг рушится? Когда ты беспомощна перед грубой силой, когда тебя не воспринимают как человека? Густаво продолжал, не замечая её боли, его движения были механическими и жестокими. В этот момент Алисия поняла, что единственное, что у неё осталось, это её разум. Он мог контролировать её тело, но её мысли и чувства принадлежали только ей.
Она глубоко вдохнула, её тело всё ещё дрожало, но теперь она пыталась сдержать страх, запереть его где-то глубоко внутри. Пусть её тело принадлежит этому чудовищу сейчас, но её дух нет. Пусть её разум остаётся свободным, даже если всё остальное будет разрушено. Густаво никогда не сможет забрать у неё это.
Его тяжёлое дыхание наполнило комнату, и она знала, что всё скоро закончится. В этот момент её охватило странное чувство пустоты как будто она вышла за пределы своего тела, наблюдая за происходящим со стороны. Это было её спасение, её способ уйти хотя бы мысленно. Она позволила своим мыслям уноситься прочь к лесам за окном, к ветру, который шептал что-то на улице, к далёким воспоминаниям о свободе и спокойствии.
Когда всё наконец прекратилось, Алисия всё ещё лежала неподвижно. Её сердце бешено колотилось, а дыхание было прерывистым, но внутри она сохраняла эту крошечную искру жизни. Густаво, не удостоив её взглядом, поднялся, оделся и медленно вышел из комнаты, будто то, что произошло, не имело для него никакого значения.
Оставшись одна, Алисия медленно открыла глаза. Она почувствовала, как слёзы пересохли на её щеках, оставив солёные дорожки. Её тело болело, и страх по-прежнему жил где-то глубоко внутри, но вместе с этим она осознала, что пережила
этот ужас. Она была ещё здесь, и хотя её мир был разрушен, она всё равно была жива.
Она с трудом поднялась с кровати, её ноги были как ватные, но она заставила себя встать. Её взгляд упал на зеркало напротив, и то, что она увидела, было почти чужим. В зеркале стояла девушка с растрёпанными волосами, с покрасневшими глазами и бледным лицом, но в этих глазах теперь появилось нечто новое не страх, а тихая решимость.
Алисия знала, что теперь её жизнь никогда не будет прежней. Густаво отнял у неё многое, но не всё. Он не сломал её до конца, и в этом заключалась её маленькая победа.
Алисия долго стояла перед зеркалом, не сводя глаз с отражения. Она чувствовала боль в каждом сантиметре своего тела, но эта боль уже не парализовала её. Теперь она была напоминанием о том, что с ней произошло, и о том, что она всё ещё жива. Казалось, что прошла вечность с тех пор, как она вошла в эту комнату, но что-то изменилось в её восприятии времени. Теперь оно текло медленно, будто издеваясь над ней, позволяя заново переживать каждый момент.