Натан, он покачал головой, это имя мне что-то напоминает.
Ее девичья фамилия Армбрюстер, добавил Шейни.
О Господи! Рурк резко выпрямился. В его глубоко посаженных глазах блеснул огонек. Эльза Армбрюстер единственная дочь и наследница старого Эли Армбрюстера. Около года назад она вышла замуж за некоего Натана. Да, это представительница высшего Света с большой буквы «С»! И она украдкой пробиралась в такую дыру, как эта квартира? Извини, Люси, быстро добавил он, но... для такой женщины, как Эльза Армбрюстер...
Люси спокойно кивнула.
Можешь не ставить точек над «i», Тим. Я понимаю. Конечно, эта Эльза могла бы сотню раз купить и продать любого человека, живущего в этом доме. Что она могла здесь делать?
Возьмите большую букву «С», о которой только что говорил Тим, добавьте к ней «е», «к», «с», Шейни иронически приподнял
рыжую бровь. В этом слове разгадка. Миллионерши из высшего общества так же влюбчивы, как и простые горничные.
Но подумай, возразила Люси, как может такая женщина пойти на самоубийство?
Есть одна вещь, которую она не могла купить за все золото на свете, угрюмо ответил Шейни. Этот мужчина. В записке упоминалась его жена, которая из-за религиозных предрассудков отказывалась дать ему развод. Любовь... зло сказал он, в ней много хорошего, но это чертовски опасная штука.
Тим Рурк допил «Бурбон» и поднял с дивана свое тощее тело.
Я пошел. Спасибо тебе за выпивку, Люси.
Уже в дверях он мягко добавил:
И да благословит тебя Бог, детка!
Пока дверь за репортером не закрылась, они сидели очень тихо. Потом Люси повернулась и, негромко вскрикнув «О, Майкл!», обвила руками его шею, спрятав лицо на груди детектива. Шейни ласково обнял ее и забыл наконец обо всем, что произошло сегодня в комнате этажом выше.
ГЛАВА III
рано.
В утренней газете Майкл сразу увидел заголовок: «Сыщик вышибает дверь в квартире самоубийц».
Оставив газету на столе, он вышел на кухню, засыпал в кофейник кофе и налил кипятку. Потом быстро приготовил яичницу из трех яиц и, взяв свой завтрак, вернулся в гостиную.
Шейни с удовольствием запивал яичницу крепким черным кофе и просматривал первую страницу газеты. О самоубийстве рассказывалось очень немного. О Роберте Ламберте говорилось, как о загадочном мужчине, а его любовницу автор описал со всей возможной сдержанностью. Фамилия Армбрюстер не фигурировала.
На второй странице поместили фотографию обманутого мужа. Молодой человек с открытым лицом мрачно смотрел в объектив камеры.
Шейни отложил газету, налил себе еще чашку кофе и плеснул туда немного коньяку. От этого приятного занятия его оторвал телефонный звонок. Майкл услышал голос Люси Гамильтон:
Здесь мистер Армбрюстер, оживленно сказала она, и Шейни понял, что гость сидит рядом с Люси. Мистер Эли Армбрюстер. Он очень хочет вас видеть.
Буду через пятнадцать минут. Шейни, нахмурившись, повесил трубку.
Майкл не был знаком с Эли Армбрюстером, хотя это имя в Майами знал каждый. В начале 20-х годов, совсем еще молодым парнем, Армбрюстер приехал в Майами и скупил обширные земельные участки на океанском побережье. В 20-е годы, во время бума и последую-
5 Антология зарубежного детектива, т. 2
129
щей депрессии, он спокойно отсиделся, не участвуя в бешеной спекуляции. Сохранив свою собственность, Эли к конц^ тридцатых годов, когда в Америке снова наступила эпоха расцвета, стал самым богатым человеком на полуострове. Армбрюстер был вдовцом, имел единственного ребенка дочь Эльзу.
Майкл Шейни глубоко вздохнул и допил кофе. Ему очень не хотелось сегодня встречаться с Эли Армбрюстером. Судорожно изогнувшееся тело и искаженное мукой лицо женщины было слишком живо в его памяти. Что сказать, чтобы успокоить отца, потерявшего дочь при таких страшных обстоятельствах?
Через пятнадцать минут после звонка Шейни уже входил в офис.
Мистер Армбрюстер ждет в вашем кабинете, тихо произнесла Люси.
Шейни кивнул и, повесив шляпу на крюк у двери, вошел в кабинет.
В кожаном кресле у широкого пустого стола сидел худощавый пожилой человек. Человек повернулся, и Шейни увидел ясные голубые глаза самые проницательные глаза из всех, что детектив видел на своем веку. Гость не встал, а лишь слегка наклонил голову.
Мистер Шейни? он протянул детективу руку. Я Эли Армбрюстер.
Шейни почувствовал удивительно сильное пожатие его тонких пальцев.
Мне очень жаль, мистер Армбрюстер, Майкл заколебался, но глядя в эти голубые глаза, понял, что перед ним человек, с которым нужно говорить прямо. Самоубийство это проклятие, ровным голосом произнес детектив, для тех, кто останется...
Чепуха, мистер Шейни, перебил его Армбрюстер. Мы имеем дело не с самоубийством.
Шейни обошел вокруг стола, сел в свое вращающееся кресло и не спеша закурил.
Я понимаю, это единственная реакция отца, но боюсь, что в этом случае нам нельзя отрицать очевидных фактов.
Как раз это я и предлагаю вам сделать, сэр, голос гостя стал твердым и решительным. А факты таковы, что моя дочь Эльза не могла лишить себя жизни. Я знаю свою дочь, мистер Шейни. Она так же не могла пойти на самоубийство, как я сам. Эльза была сильной женщиной. Я допускаю, что она имела дело с другим мужчиной, но она действовала бы хладнокровно и практично. Нет такого мужчины, из-за которого Эльза могла бы потерять рассудок. Я знаю свою дочь, мистер Шейни. Совершенно невероятно, чтобы она могла пойти на самоубийство. В ее венах текла моя кровь.