Кому тут надоела независимость? выглянула из домика Мюмла-мама. Она собирала детенышей на прогулку и легонько выталкивала их за дверь по одному, приговаривая: Не вздумайте есть землю, ясно? Не ловите змей голыми лапами, хорошо? Ну или хотя бы не рассказывайте мне, что вы это делали, иначе у меня случится сердечный приступ.
Пока никому. Независимость нам по душе, неуверенно произнес Юксаре.
Ему ужасно хотелось кофе и жареного мяса, но не говорить же об этом вслух, да еще и в присутствии других колонистов.
Да, важно сказала дочь Мюмлы. Мы научились решать свои проблемы самостоятельно.
Мюмла-мама радостно всплеснула лапами.
Какие вы у меня молодцы! Просто я с утра нажарила пончиков и подумала, вдруг вы захотите попробовать пару штучек? А?
Они с творогом? спросил Юксаре, чувствуя, как сильно урчит в животе. Вряд ли независимость может пострадать от двух пончиков, успокаивал он себя. В конце концов, нужно же что-то есть, пока яблоки не выросли.
Ага.
Они сладкие? уточнила дочь Мюмлы, облизываясь.
Конечно, доченька!
Ну тогда ладно, мы согласны, сказали в голос колонисты, и Мюмла-мама поспешила за угощением.
Моя мама стала еще круглее, чем была, ты заметил? спросила, прищурившись, дочь Мюмлы, когда Юксаре спустился с яблони. Мне кажется, это неспроста.
Юксаре неопределенно хмыкнул и помотал головой. Он видел Мюмлу-маму слишком часто, чтобы заметить какие-то изменения в ее внешности.
В прошлый раз, продолжала дочь Мюмлы, когда мама была похожа на большой перезрелый арбуз, как сейчас, на свет появилось не меньше десятка детенышей.
Юксаре закашлялся, раскуривая трубку. У него задрожали лапы. На что намекает эта неугомонная малявка? И главное, при чем тут он?
К счастью, скоро вернулась Мюмла-мама с большой тарелкой пончиков, и рот ее дочери на некоторое время оказался занят. Юксаре тоже взял угощение и стал с наслаждением жевать ароматный посыпанный сахарной пудрой шарик.
А мы тут с Юксаре про тебя говорили, выдала дочь Мюмлы, проглотив пончик.
Да? Мюмла-мама расплылась в улыбке, а Юксаре чуть не подавился. И что же вы говорили?
Что ты стала в два раза круглее, чем раньше.
Мюмла-мама на секунду замерла, вытерла лапой капли пота с мордочки и, бросив короткий, но пронзительный взгляд на Юксаре, рассмеялась. Горячая волна, прилившая к его груди, отступила.
О, ничего удивительного! нисколько не смутившись, воскликнула Мюмла-мама. Я съела на завтрак дюжину пончиков. А вчера вечером были булочки с корицей, а позавчера торт со взбитыми сливками... Так что вот тебе совет, дочь моя: если не хочешь быть круглой, как твоя мать, не употребляй мучное и сладкое в большом количестве.
* * *
Дочь Мюмлы оказалась права. Это было неспроста. Мюмла-мама с каждым днем становилась все больше и больше и перекатывалась на лапах, словно огромный надутый мяч. Даже Юксаре стал замечать, что с ней происходит что-то странное. И совсем скоро мучившая его загадка разгадалась сама по себе. В День летнего солнцестояния, в час, когда над островом Самодержца взошло солнце, круглое, как набитый пончиками живот, у Мюмлы-мамы родились новые дети.
Этой ночью Юксаре плохо спал. Привидение, которое приручил Муми-тролль в пятницу тринадцатого, опять расшалилось и бренчало на всю округу железной цепью, мешая спать. Юксаре ворочался с боку на бок на своей яблоне и мысленно проклинал этого горе-музыканта, планируя разобраться с ним при встрече.
Вдруг под деревом раздался протяжный стон. Юксаре открыл глаза, раздвинул ветки, сквозь которые уже пробивались первые солнечные лучи, и глянул вниз, прислушиваясь. Под яблоней стояла Мюмла-мама и покачивалась из стороны в сторону.
Кажется, началось, шумно выдохнула она и уселась на траву, вытянув лапы.
Что началось? испугался Юксаре.
"Только этого не хватало, подумал он. Если прямо сейчас наступит конец света, я никогда не дождусь яблок. Нужно предупредить Муми-тролля. Может, он уговорит Фредриксона спустить на воду "Морской оркестр". Отчалим побыстрее, пока не началась паника и жители острова не побежали кто куда, сбивая друг друга с лап".
Дети, коротко ответила Мюмла-мама и тихонько заплакала.
Дети? Какие дети?
Наши дети.
И тут до Юксаре наконец-то дошло. Ведь это даже хемулю известно: от любви часто бывают дети. Позабыв о своей независимости, он мигом спустился с дерева, подбежал к Мюмле-маме и дрожащими лапами коснулся ее живота.
Ты уверена? спросил Юксаре, глядя в широко распахнутые зеленые глаза.
Конечно. Десять-двенадцать, а может, и больше.
Юксаре от волнения забыл, как дышать. На ум почему-то пришли слова одного из старших детенышей Мюмлы-мамы: "Наш папа уплыл с пиратами. Увидел, как много нас появилось на свет, испугался и уплыл".
Что, если он тоже увидит, испугается и уплывет куда глаза глядят? Дети не игрушки, с ними столько проблем и забот. А еще они ужасно шумные, то и дело болеют ветрянкой и постоянно хотят есть и купаться в пруду. Поэтому в каком-то смысле Юксаре понимал уплывшего с пиратами папу. Не каждый справится с такой тяжелой ношей.
Но сам Юксаре был не из пугливых. Он не боялся ни привидений, ни полицейских, ни даже Морру с холодными, как две луны, глазами. А тут дети, его дети от самой потрясающей Мюмлы нас свете. Подумаешь! Да и море, признаться, он не особо любил. На суше в сто раз спокойнее и можно заниматься чем угодно, а не только пировать, закусывая крепкий, обжигающий внутренности ром соленой рыбой.