Несомненно, это и был тот самый Джамиль, о котором говорил Муха.
Ай! Очень рад, очень рад! захлопотал он, словно квочка. Может, чего хотите? Может, ты, дорогой Борис Игоревич, и друзья твои желают покушать? Может, чаю? Лепешки есть! Свежие, только с печи!
Муха наградил сначала меня, а потом и Волкова хитроватым, но прохладным взглядом.
Можно, кивнул он.
Ой, сейчас подам лучший чай, что есть! Может, и покушать? заискивающе глянул на него.
А может, ты с нами откушаешь? Сядем-посидим, кисловато улыбнулся Муха. Как в старые добрые.
Улыбка не сошла с лица Джамиля, но маленькие глаза сощурились еще сильнее. В них блеснул страх.
Да, я б с радостью, товарищ Борис Игоревич! Да только чайхана, она как скотная корова, всегда хозяйского внимания хочет! У меня тут, видишь
Он обвел рукой полупустой зал.
Люди сидят. Отдыхают. Разве ж я их могу подвести? Разве ж могу отвлечься? А то вдруг кто чего захочет?
Ну разве ж ты не уделишь десять минут старому другу, а? Муха положил тяжелую руку на покатые пухлые плечи Джамиля.
Тот нервно рассмеялся. Окинул взглядом наши с Волковым хмурые лица.
А с другой стороны Джамиль разулыбался, но в глазах его стоял страх. А с другой стороны, почему мне со старым другом не посидеть? Не поговорить о былом, а?
Джамиль изворотливо выбрался из объятия Мухи. Торопливо и нервно проговорил:
Вы садитесь. Нет, не сюда. Вон туда, где подальше.
А потом исчез в кухоньке.
Мы присели за указанный Джамилем стол.
Значит, слушайте сюда, Муха, пригнув голову, подался к нам. Говорил он очень тихо, полушепотом. С Джамилем я работаю уже год. Он парень непростой. Пронырливый. Знает, где что. Знает, кто о чем болтает. И охотно продает информацию всем, кто за нее щедро заплатит.
Как это, всем? спросил Волков.
И нашим, и, надо полагать, душманам тоже, догадался я.
Если спросят, сказал Муха, но информация у него точная. Всегда проверенная, хоть и поверхностная. Да и лгать он не станет. Знает, чем рискует.
Волков нахмурился.
А мог ли он про нас чего знать? Мог ли рассказать духам?
Вот это мы сейчас и выясним, мрачно заявил старлей. Значит, слушай мою команду. Ты, Волков, стой на стреме. Контролируй зал. Поглядывай, чтоб на нас кто не таращился. Если заметишь, что кто-то греет уши подай сигнал.
Есть.
Селихов, продолжал Муха. Ты со мной. Твоя задача молчать и выглядеть внушительно и опасно. Это ты можешь. Надо, так сказать, оказать психологическое давление на информатора. Говорить буду я. Понял?
Понял, суховато ответил я.
Муха прищурился.
Повторяю: говорить буду я. А ты не лезь в разговор. Знаю я, что ты у нас тоже умник. Поболтать любишь, где не надо. Но сейчас моя работа.
Я ничего не ответил командиру, но решил присматривать за ним. Больно Муха казался мне нервным. Может и набаламутить, если все пойдет не так, как он ожидает. Потому буду держать с ним ухо востро.
Буквально через минуту после того, как встал Волков, вернулся и Джамиль. Он вышел из кухни с большим жестяным подносом. На нем исходил паром красивый чайничек, стояли пиалы и лежали теплые лепешки с душистым, сдобренным специями маслом.
Джамиль расставил еду и чай на столе.
А твой друг, дорогой товарищ Борис, с нами кушать не будет? спросил он, поглядывая на вставшего к нам спиной Волкова.
Он не голодный, угрюмо заявил Муха.
Джамиль торопливо покивал и отставил поднос на деревянную стойку у входа в кухню. Потом быстро уселся с нами за стол.
Принялся разливать горячий чай по пиалам.
Так что, дорогой товарищ Борис, ты хотел у меня спросить? Видит Аллах, новостей в последнее время немного. Потому и говорить нам с тобой особо не о чем. Разве что спросить друг друга о том, как у нас здоровье,
Джамиль поставил чайник и несколько униженно заглянул в глаза Мухе. Так как твое здоровье, товарищ Борис?
Ничего. Потянет.
А мое уже похуже, торопливо поддержал разговор афганец. Спину ломит. Да и колени. Слыхал, вы раздаете лекарства у мечети. Скажи, дорогой друг, а есть ли у тебя там что-нибудь от больных коленей?
Ты слышал что-то о том, что случилось позапрошлой ночью под вашим кишлаком? понизив голос, спросил Муха.
Джамиль, схвативший уже лепешку с деревянной дощечки, замер. Медленно вернул ее обратно. Сглотнул.
Слыхал. А как же не слышать? сказал он уже не так торопливо. Высокий его голос сделался хрипловатым. Ты про бой в кяризах, дорогой товарищ?
О нем самом.
Так Так Джамиль испуганно зыркнул сначала на меня, потом на Муху. Так кто ж о нем не слышал? Там, вроде как, ваши с душманами дрались. Под землей дрались. Даже слышал
Афганец осекся. Он явно хотел упомянуть о погибшем ребенке, но не решился. Вместо этого решил сгладить углы.
Слыхал, там много плохого было. В этих сухих колодцах.
Было, кивнул Муха. И я там тоже был.
Джамиль побледнел.
Слушай, дорогой друг, Муха взял пиалу, поиграл ею навесу, гоняя чай по кругу, а не знаешь ли ты, кто мог предупредить душманов о том, что мы там будем? Не слышал ли ты каких новостей о том, что местные жители ходили в ту ночь в кяризы с оружием?
Джамиль нервно прыснул. Впрочем, улыбка немедленно слетела с его лица.
Не слышал, дорогой друг. Клянусь бородой Пророка, не слышал.