Не просто вспышка, а ядерный взрыв внутри моего сознания.
Мир не исчез он разорвался на части. На молекулы. На атомы.
Я закричал и из меня вырвался поток такой силы, что, казалось, я изливаю из себя саму душу. Я чувствовал, как вампирша судорожно сжимается вокруг меня, её тело сотрясалось в унисон с моим.
Мышцы её влагалища сокращались с чудовищной, нечеловеческой силой, выжимая из меня последние капли.
Мои собственные толчки стали финальными, спастическими ударами, заставившими амортизаторы взвыть на самой высокой ноте, а стальные балки основания прогнуться в дугу.
Боль от укуса была острой, но она тонула в безбрежном океане экстаза.
Это оказалось самым ярким, самым ослепительным и потрясающим, что я когда-либо испытывал.
И затем тишина. Вернее, не тишина, а тяжёлое затишье.
Кровать, вся конструкция, дышала, остывала, приходила в себя после испытания.
Она устояла. Покореженная? Возможно. Ослабленная? Несомненно. Но не развалившаяся.
Дорогая, элитная мебель выстояла под натиском двух сил природы вампирши, жаждущей обладания, и человека, давшего ей этот бой и это прощение на грани разрушения. Воздух пропах горячим металлом, сексом, потом и победой.
Победой над прошлым, над гневом, и, как ни странно, победой инженерной мысли над неистовой страстью. Кровать выдержала.
Когда всё кончилось, я без сил рухнул рядом с вампиршей.
На шее горел и пульсировал след от её укуса.
Кармилла лежала рядом, её глаза закрылись, а на губах играла блаженная улыбка.
Ну разумеется,
раздался с другого конца комнаты сухой, саркастический голос Лексы, которая предпочла наблюдать за финалом с безопасного расстояния. Не могла не цапнуть. Контроля ноль.
Кармилла лениво открыла глаза.
Ничего не могу с собой поделать, дорогая, промурлыкала она и провела языком по губам, на которых осталась капелька моей крови. Его кровь это особый деликатес. Не для всех.
Она повернула голову ко мне и хитро улыбнулась.
А знаешь, Волк, после той инъекции «Регенерис-75» твоя кровь действительно стала другой. Вкуснее. И сильнее. Я прямо чувствую, как энергия растекается по моим венам.
Я медленно сел, ощупывая шею. Укус уже затянулся.
Посмотрел на Лексу. Она сидела в кресле, скрестив руки, и смотрела на нас с плохо скрываемым отвращением.
Я усмехнулся. Всё же Синичка ещё не смирилась.
Думаешь, ты уже отстрелялась? спросил я, обращаясь к ней.
Полицейская удивлённо вскинула брови.
Что? офигела она.
Я медленно поднялся с кровати и пошёл к ней.
Ты ещё не полностью расплатилась за свои проступки. Помнишь, что я тебе обещал в наказание за плохое поведение?
Её лицо изменилось. В глазах мелькнуло понимание, а затем смесь ужаса и предвкушения.
Помнишь? настойчиво повторил я, нависая над ней.
Кармилла мелодично расхохоталась.
Блин, Волк, нет! запротестовала Лекса, когда я подхватил её и уложил обратно на постель. Снова задницей кверху.
Уроки нужно усваивать сразу, назидательно сказал я, прислоняя головку к её анусу. Иначе их придётся преподавать снова и снова.
Глава 4 Отплытие
Над головой, словно гигантские механические жирафы, двигались портальные краны, их клешни-захваты с хирургической точностью опускались в трюмы прибывших кораблей и извлекали оттуда очередную порцию груза.
Внизу, по идеально размеченным магнитным полосам, скользили плоские, похожие на скатов, роботы-погрузчики, перевозя контейнеры к сортировочным узлам.
Иногда в их слаженную работу вклинивались более примитивные, но от этого не менее эффективные шагающие роботы модели «Горилла-5», которые своими мощными манипуляторами перетаскивали ящики поменьше.
Один из таких, с номером «37» на боку, как раз проходил мимо Змея и чуть не отдавил ему хвост рептил едва успел отдёрнуть его.
Чтоб тебя черти драли в самом горячем котле преисподней! прошипел Змей вдогонку и с натугой водрузил очередной ящик на тележку. После чего с хрустом разогнулся и взвыл: Моя спина! Моника, ты это слышала? Это хрустит мой позвоночник! Он сейчас рассыплется на мелкие фрагменты, и тебе придётся собирать его веником в совок!
Моника, не разгибаясь, поставила рядом свой ящик.
Она была одета в такой же, как у Змея, безликий серый комбинезон грузчика.
Заткнись, прошипела она, не поворачивая головы. Хочешь, чтобы нас заметил бригадир-глубляк и выписал штраф за разговоры на рабочем месте?
Да плевать я хотел на этого синекожего осьминога! не унимался Змей, разгибаясь и театрально потирая поясницу. Я Змей! Гроза
караванов! Безжалостный вольник! Моё имя внушало страх! А теперь я таскаю ящики с консервированными персиками для богатых ублюдков, которые будут жрать их у бассейна! Да я сейчас да я забастовку устрою!
Ты устроишь себе эвтаназию, если не перестанешь ныть, отрезала Моника, подхватывая следующий ящик. Радуйся, что Роберту вообще удалось состряпать для нас хоть какие-то документы. С нашими-то мордами, которые транслируют в каждом выпуске «Криминальной хроники», это просто чудо. И линзы эти специальные подогнал. Сканер сетчатки трижды пискнул, но пропустил. Так что заткни свою ядовитую пасть и работай. Иначе никакого шанса поквитаться с Волком у нас не будет.