Пусть каждый вложит свой опыт, свои знания и способности в это дело. Пусть каждый работает не за страх, а за совесть. Предупреждаю, что всякое разгильдяйство, халатность, недобросовестное отношение к своим обязанностям будут пресекаться самым решительным образом вплоть до предания суду, не взирая на лица. Дружно за дело, товарищи!».
Успешной и быстрой обработке судов в Петропавловске препятствовало отсутствие в здешнем порту какого-либо технического оснащения и достаточного количества рабочей силы. Из-за того, что ковш был забит льдом, а ледокола на Камчатке в то время еще не было, пароходы не могли подойти к единственному старенькому деревянному причалу. Грузы из их трюмов судовыми стрелами снимались на лед, затем они транспортировались к складам на санях.
21 января 1931 г. новый руководитель АКО директор-распорядитель Б. И. Гольдберг телеграфировал из Владивостока морскому управлению в Петропавловске о важности организации круглогодичного движения судов на полуостров.
«Придавая огромное значение зимним рейсам на Камчатку и необходимости возвращения «Коряка» во Владивосток, просим принять самые энергичные меры к успешной разгрузке всех грузов. Организуйте выполнение всех этих работ ударно путем соцсоревнования, установив премиальные команде, артелям грузчиков, наладьте быструю отвозку грузов со льда гужем (на лошадях С. Г.). О ходе разгрузки информируйте ежедневно. «Эскимос» выходит двадцать второго».
23 января 1931 г. пароход «Коряк», работая в Авачинской губе в торосистом льду толщиной до полуметра, получил в носовой части возле ватерлинии вмятины по обоим бортам. В акте осмотра «Коряка» констатировалось, что суда подобного типа могут использоваться для зимних плаваний на Камчатку лишь «в случае величайшей необходимости, так как только благодаря случайности судно не дало течи, что будет неизбежно при дальнейших маневрах во льду».
Между экипажем «Коряка», возглавляемым капитаном С. С. Годлевским, и морским управлением возник конфликт из-за оплаты работ по распиловке льда для подготовки судна к выгрузке. Получив от Гольдберга приведенную выше телеграмму и распоряжение Чучкина, команда «Коряка», не договариваясь об оплате, ударно работала в течение четырех суток.
По окончании работ старший помощник капитана В. Филимонов составил ведомость, которую АКО оплатить отказалось. Экипаж также не получил полагающейся ему премии. Конфликт между ним и морским управлением дошел до высшей инстанции камчатского окружного комитета ВКП(б). 24 марта 1931 г. власти рекомендовали АКО «немедленно произвести расчет с командой парохода за произведенные работы». Попутно партийцы обращали внимание «на рваческие настроения администрации парохода «Коряк»». Вряд ли подобное отношение к морякам, выполнившим, по сути, экспериментальный рейс, способствовало приливу у них трудового энтузиазма.
12 февраля 1931 г. дирекция АКО, подводя итоги первой зимней навигации, приняла постановление по докладу морского управления, в котором отмечались характерные недостатки в его деятельности, в частности, «в целом беспечное отношение с его стороны к наблюдению за прохождением парохода «Якут» зимним рейсом из Владивостока. Немедленно установить связь и наблюдение за ним, и в течение круглых суток следить за его прохождением Считать недопустимым, что никто из управления никогда не осматривает пароходов ни по прибытии, ни до отхода, что никем не устанавливается степень необходимости хозяйственных ремонтов. Принять самые срочные меры к изжитию в дальнейшем подобных явлений, граничащих с преступной небрежностью».
В целом снабжение Охотско-Камчатского края в 19281930 гг., несмотря на формальное стопроцентное выполнение плана, из-за несвоевременной доставки товаров и продуктов в отдельные районы оказалось неудовлетворительным. Это стало возможным как из-за отсутствия на Дальнем Востоке необходимого тоннажа, так и вследствие «бесплановости, являющейся результатом отсутствия оперативного учета и бухгалтерского учета». Основную массу грузов на Камчатку в этот период перевозили пароходы Совторгфлота.
Недостаточное снабжение огромной территории продовольствием привело во многих районах к голоду, сопровождавшемуся вспышками цинги. По информации, полученной 29 апреля 1931 г. из Уэлена, «население района жило впроголодь». В этом же месяце с Шантарских островов сообщали о том, «что заболеваемость в 1931 г. была значительно выше и разнообразнее, чем за прошлое время». Кихчикский рыбокомбинат также телеграфировал о неудовлетворительном снабжении, приведшем к нехватке продуктов для детей. Козыревск докладывал о «большой заболеваемости цингой необходимости увеличить нормы», аналогичные вести шли и из Анадыря.
По словам Гольдберга, эти «прорывы были частично восполнены снабженцами (судами С. Г.) АКО. Не будь у АКО собственных пароходов, Камчатка имела бы огромные трудности в самые тяжелые периоды года. Эти же суда спасли положение и в 1930 году, проделав впервые в водах Тихоокеанского бассейна так называемые «ледовые походы». Считавшееся до 1930 года невозможным сообщение материка с Камчаткой в зимний период преодолено снабженцами АКО».